Откровения знаменитостей

— Я рос в окружении сосен в подмосковном городке, но у нашей семьи никогда не было дачи. Завтракать или пировать с друзьями на веранде мне не приходилось. Надеюсь, в Катином доме мне будет хорошо и созерцать, и кашеварить, и писать.

— Там есть мангал и прочие приспособления для кулинарных затей. Вы сумеете угостить своих гостей экзотической едой?

— После Ташкента пристрастился готовить плов на открытом огне. Соорудил на участке очаг из кирпичей, привез свой ташкентский казан и приготовил для жены и тещи. Они убедились: восточный плов не миф. Тут все непредсказуемо. Ты общаешься с огнем, регулируешь его интенсивность. На глазок кидаешь приправу, прежде всего — зиру. Плов получается таким, с каким настроением ты его готовишь. Он отразит в себе твои эмоции, твое состояние, как и твое стихотворение. Поскольку я сейчас чувствую себя счастливым, мой плов, приготовленный под соснами, удался.

— Ну что ж, Глеб! Пловом вы меня уже соблазнили. Поговорим о коньяке. С увлечением прочитала ваш очерк об искусстве возделывания винограда и о тайнах коньяка. Что привело вас в этот пьянящий город — Коньяк?

— От меня требовалось сочное, вкусное эссе. И я сначала бросился изучать литературу, а потом совершил путешествие в этот город. Побывал в коньячных подвалах «Готье», «Хайн», «Фрапэн» и «Полиньяк». Даже на фабрике, где делают бочки. Это настоящий карнавал и предбанник адской кухни!

— Вы, певец коньяка, домой в Москву привезли бутылочку?

— Привез восемь бутылок коньяку. Уж не знаю, как только дотащил. Самую невероятную бутылку мне подарили в одном из коньячных домов. Узнав про год моего рождения — 71-й, — мастер-купажист, составляющий коньяки, спустился вниз, нашел бочку 1971 года, а в ней — дорогие великолепные коньячные спирты из Гранд-Шампани. Нацедил он мне целую бутыль и сказал: «Наливай в каждый твой день рождения по чуть-чуть. В этом коньяке живет твой год».

— Уже осушили эту священную бутыль?

— Полбутылки еще осталось. До особого случая.

Год спустя у Глеба Шульпякова и Кати Сенкевич родился сын Петя. Сейчас малыш делает первые шаги. Мне показалось, что наш писатель и путешественник стал мягче и озорнее.

— Вам нравится роль отца? Стали ли вы мудрее?

— Мудрее — нет. Скорее слабее.

— Ловите на желании обязательно стоять на своем?

— Ловлю себя на том, что нужно настаивать. И что мне этого делать абсолютно не хочется, а надо.

— Когда наблюдала вашу игру с Петей, заметила, как вы вдруг стали дурачиться. Приятно иногда впадать в детство?

— Приятно обнаружить под панцирем, который нас всех покрывает, какие-то живые движения, на которые казался себе неспособным.

— Какие отцовские качества вам хотелось бы передать сыну?

— Чувствовать нутром свою линию, свой путь — и следовать ему, быть ему верным. Не изменять ему. Ну и быть человеком мира, открытым миру человеком.

— Возникает у молодого отца тревога за будущее сына и его одногодков?

— Страна, в которой мы живем, славится своей непредсказуемостью. Причем «сюрпризы», которые нам подкидывает власть, редко бывают положительного свойства. Так вот, я бы не хотел, чтобы мой ребенок тратил время и эмоции на преодоление этих «сюрпризов». Поверьте, ни жизни, ни творчеству эти вещи абсолютно ничего не способны дать, только отнять.

Но это уже другой, отдельный разговор.

2007 г. 

Жизнь опасней волкодава

Александр Иличевский: «Я умирал от страсти, как муха на клейкой полоске сладкого яда»