Откровения знаменитостей

— В давнюю советскую пору вы были председателем одного из трех жюри на Московском международном кинофестивале. С кем-нибудь из великих встречались?

— В течение 12 дней мне посчастливилось тогда встречаться с Федерико Феллини. Его фильм «Интервью» был выдвинут на премию. И я услышал, как великий режиссер говорил Сергею Герасимову: «Сережа, вы ведь, согласно вашим традициям, присудите мне Гран-при. Раз Феллини приехал, надо… А фильм-то мой ведь не очень. Я уже получил у вас такую награду за «Восемь с половиной» — и хватит». Но Гран-при ему все-таки присудили.

Мне довелось встречаться и с Пабло Пикассо, и с Марком Шагалом. Что объединяло этих трех великих деятелей культуры? Отсутствие малейших амбиций, высокомерия и доступность, столь изумлявшая меня. Им не надо было доказывать, кто они такие. Это и так все знали.

— Сейчас немодно оглядываться на классиков. Кого из великих наших писателей чаще вспоминаете?

— Лермонтова. Помню, как я познакомился в Гурзуфе с Юрием Гагариным — он там отдыхал. Однажды наш звездный путешественник мне признался: «Это не мы, космонавты, первыми увидели, что Земля голубая, — первым это открыл Лермонтов:

В небесах торжественно и чудно

Спит Земля в сияньи голубом…

Юрий Алексеевич боготворил Лермонтова. «Космическая поэзия!» — воскликнул он. Послушайте, Наташа, как возвышенно звучит признание лермонтовского Демона:

Тебя я, вольный сын эфира,

Возьму в надзвездные края;

И будешь ты царицей мира,

Подруга первая моя…

Алексин восторженно повторял слово волшебной звучности: «надзвездные», выделяя ударную гласную «е».

— А мой первый редактор Константин Паустовский утверждал, что великая русская проза началась с «Героя нашего времени». А я сам стал свидетелем того, что сцены многих стран мира украшает лермонтовский «Маскарад». Гениальный поэт, прозаик и драматург… Посланец Бога на земле.

— Анатолий Георгиевич, в теплом и целительном далеке о каких местах вы скучаете?

— Очень скучаю по Москве. Я ведь мальчик арбатских переулков. Наш Филипповский переулок выходит на Власьевский, ведущий к Арбатской площади. Я учился в средней школе, бывшей Медведевской гимназии в Староконюшенном переулке. Огромный привет Москве, москвичам. Совсем не важно, где живет писатель, хоть на необитаемом острове. Сердце мое остается в Москве.

— Ваши книги выходят в Москве, значит, вы — рядом.

Таежник-гегельянец

Леонид Бородин: «Жена моя — настоящая декабристка»

Писатель Леонид Иванович Бородин удостоен благородной награды — литературной премии Александра Солженицына. Премия присуждена «за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды».

Его проза выросла на крепких сибирских корнях. Таежники Бородина — мужики непредсказуемые. От них всякой беды ожидать можно, но в безвыходной ситуации себя не пощадят, собой пожертвуют без геройства. И сам автор, сибиряк по рождению, смело шел на смертельный риск, руководствуясь высокой целью. Леонид Иванович дважды получал за свои убеждения лагерный срок. Но одиннадцатилетняя несвобода не отравила душу таежника.

Уже десять лет Леонид Бородин является главным редактором журнала «Москва».

— Леонид Иванович, что вы ощутили, узнав о получении премии Александра Солженицына?