Откровения знаменитостей

— Неплохо, неплохо придумано. Ну что ж, всем хорошего Нового года и так далее и так далее.

Накануне его 75-летия я вновь позвонила Юзу.

— Юз, здравствуйте, вам звонит Наталья Дардыкина, обозреватель «МК». Через реки, горы, и долины, и океан примите наши объятия и сердечные поздравления с вашим юбилеем. Как вы себя чувствуете?

— Ничего. Слава Богу. Не было бы хуже.

— Мы вам желаем большого здоровья.

— Спасибо. Очень рад.

— С каким новым произведением вы пришли к юбилею?

— Сочиняю сейчас один роман. Тяжелое для меня занятие. Но если серьезно — есть у меня кое-что в работе.

— Вы переехали сейчас в лесной дом. Наверное, была причина? В Москве ахают, когда Макаревич рассказывает про ваше новое житье-бытье. Хочется от вас услышать, что это за дом, что это за места.

— Этот дом действительно в лесу. Но это не значит, что мы в дикарстве проживаем. Это в 10 километрах от университета, где преподает моя жена, профессор филологии. А вообще-то я не готов сейчас давать интервью. Вы так по-газетному… наскочили.

— А как же иначе, мы же далеко от вас, и поймать вас непросто. Скажите, в вашем пруду рыба водится?

— В пруду рыба есть, но мы ее не ловим. Этим занимаются коршуны. Пруд не настолько велик, чтобы там водились щуки.

— Вы купаетесь в пруду?

— Нет, тут рядом озеро ох…енное.

— Охотиться собираетесь?

— Ни в коем случае не стану охотиться — убивать не хочу. Вот вчера к нам прилетали на участок индейки… восемь штук. А позже услышали выстрелы — сейчас сезон такой, убивать индеек разрешено. Я не хочу иметь оружие. Одним словом, охота не мое дело.

— Раньше вы дружили с Бродским. Что вас сближало?

— Сближали какие-то общие интересы. Мы вообще были как-то расположены друг к другу. Слава Богу, он меня осчастливил своей дружбой. Уж не говорю о поэзии.

— А теперь с кем из русского зарубежья знаетесь?

— Есть несколько близких мне друзей. Есть друзья, которые отпали. По глупости своей, как я считаю. Я не позволил себе по отношению к ним никакой подлянки. Отпали, возможно, по идеологическим мотивам. Кое с кем дружу. Мы привыкли с женой жить в таком прелестном одиночестве, изредка облагораживаемом нашими дружками.

— Вы с женой Ириной жили в Китае полгода.

— Не полгода, а три месяца. Она преподавала там в университете английский. В очень хорошем доме у нас была квартирка. Разъезжали по интересным местам Китая и испытали настоящее очарование от того, как все у них делается, как они строят, как проводят реформы. От всего того, что они достигли за последние годы. Они построили новую цивилизацию на той разрухе, которую устроил Мао. Там возникают голубые города, о которых мечтали наши романтики 20-х годов. Я счастлив, что побывал в Китае.

— Вы дружны с Ярмольником и Макаревичем. Чем вам дорог этот дружеский союз?

— Я с ними познакомился с началом перестройки и гласности. Они милые мои друзья, нас многое связывает: и хулиганское в хорошем смысле слова, и интеллектуальное.

— Много народу будет на праздничном обеде?

— Да человек 20. Постараюсь всех угостить от брюха. Собственными заквашенными помидорами и маринованными грибами.

— Вы сами мариновали?

— А кто же?

— Водочки выпьете?

— Русской водочки выпью, американскую, немецкую и голландскую не пью. А когда не привозили из Москвы водку, я пил виски и коньяки. Напиваться, как раньше, я уже не могу, да и не охота. Придут друзья Иры по университету и мои друзья, в том числе и приехавший из Москвы Саша Горелик. Макаревич приехать не мог. У него в Нью-Йорке в октябре открывается выставка рисунков. Вот тогда мы с ним и встретимся. А вообще-то у меня нет никакого юбилейного настроения. Я рад, что дожил до этих лет, можно было 30 раз сделать дуба. Причем не только от хвори, а так, разные случаи бывали в жизни. Благодарен родителям, что я дожил до этих лет.

— Не перестали влюбляться в женщин?

— Перестал вот уже 30 лет, после того как влюбился раз и навсегда в мою жену Ирину.

— Примите нашу любовь и благодарность.

— Очень тронут. Передайте привет моим близким друзьям Макаревичу и Ярмольнику и их семьям. И пришлите мне вашу статейку.