Откровенно. Автобиография

— Забирайте, все забирайте! Мне это уж точно не понадобится!

После этого, наслаждаясь необычайной легкостью своей спортивной сумки, я отправляюсь в отель, где мы с Фили остановились. Я сижу на кровати, Фили — на другой, как в старые добрые времена.

— С меня довольно! — объявляю я. — Я больше не могу.

Он не пытается спорить. Он понимает. Кто поймет меня лучше него? Мы хотим спланировать дальнейшие шаги. Как сообщить Нику? А отцу? Чем я смогу зарабатывать себе на жизнь?

— Чем бы ты хотел заняться вместо тенниса?

— Не знаю.

Мы идем ужинать, продолжая обсуждать мое будущее, анализируя финансовое положение, — на моем счету осталась пара сотен долларов. Мы шутим: кажется, снова приближается эпоха картошки и чечевичного супа.

В нашем номере на телефонном аппарате мигает лампочка: принято новое сообщение. Организаторы из Северной Каролины сообщают, что один из игроков отказался участвовать в их турнире, интересуются, смогу ли я сыграть. За это гарантируют две тысячи.

Фили считает, что уходить из тенниса хотя бы с деньгами в кармане мне было бы гораздо легче.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Последний турнир. Надо бы достать хоть пару ракеток.

НА ЖЕРЕБЬЕВКЕ мне выпадает играть в первом раунде с парнем по имени Майкл Чанг. Я вырос, регулярно играя с ним. Сражался против него на всех юношеских турнирах и ни разу не уступил. С ним у меня никогда не было проблем. К тому же ему всего пятнадцать — он на два года моложе меня, а ростом едва ли мне до пупка. Для расшатанной психики Андре Агасси подобный матч — то, что доктор прописал. Заведомая победа. Выхожу на корт, улыбаясь.

Хм, а Чанг-то заметно изменился за то время, что мы не виделись. Уровень его игры растет, похоже, с космической скоростью. Он прыгает по корту шустро, как блоха. Мне потребовалось напрячь все силы, чтобы добиться победы. И все-таки я одержал верх. Моя первая победа за много месяцев! Наверное, стоит повременить с уходом хотя бы несколько недель. Сообщаю Фили, что хочу поехать в Страттон-Маунтин, где год назад мне сопутствовал успех. Это будет подходящее место для прощальной гастроли.

Мы летим в Вермонт с двумя знакомыми игроками — Питером Духаном и Келли Эверденом. Келли сообщает, что перед отъездом ему удалось добыть сетку турнира в Страттоне.

— Кто хочет узнать имя своего соперника?

— Я!

— Нет, Андре, лучше бы тебе этого не знать.

— Да ладно! Кто же мне достался?

— Люк Дженсен.

— Черт!

Люк — лучший молодой спортсмен в мире, безоговорочный фаворит турнира. Отворачиваюсь к окну и смотрю на облака. Ну почему я не ушел победителем? Почему не сделал этого после матча с Чангом?

ЛЮК ОДИНАКОВО ХОРОШО подает справа и слева, за что заслужил прозвище Двурукий. На его подаче мяч летит со скоростью 130 километров в час, с какой бы руки он ни бил. Тем не менее сегодня его первая подача уходит в аут, после чего мне удается выиграть и вторую. Победив в трех сетах и продвинувшись дальше в сетке турнира, я, кажется, поражен куда больше, чем Люк.

Следующий мой соперник — Пат Кеш. Он недавно выиграл Уимблдонский турнир — через двенадцать дней после того, как мои надежды похоронил «кладбищенский корт». Кеш — настоящая машина, спортсмен до мозга костей, он прекрасно двигается и столь искусно играет, что, кажется, находится в десяти точках корта одновременно. Однако в самом начале встречи я замечаю, что соперник не силен в подаче крученых мячей, получаю прекрасные, прямо-таки джентльменские пасы прямо на уровне глаз, имея возможность отвечать ударами, которые он не в состоянии парировать. Поскольку у меня нет шансов победить, хочу продемонстрировать достойную игру, чувствую себя свободным и раскрепощенным, и это заставляет Кеша нервничать. Он, кажется, шокирован происходящим. Он пропускает первые подачи, а, поняв, что призрак поражения отступил, я вкладываю все свои силы и умение в то, чтобы отбивать его подачи. Всякий раз, пропуская мой мяч, Кеш сердито смотрит на меня из-за сетки, будто хочет сказать: «Мы так не договаривались! Ты не должен был этого делать!»

В своей самонадеянности он делает глупую ошибку: все больше времени проводит у сетки с озадаченным видом, вместо того чтобы отступить к задней линии и придумать новую стратегию игры. После того как я в очередной раз отлично отбиваю его подачу, он отвечает довольно средненьким ударом с лета, и я вновь выигрываю мяч. Он стоит, уперев руки в бедра, на его лице — обида от жуткой несправедливости происходящего.

— Вот так и смотри, — думаю я. — Продолжай в том же духе!

Ближе к концу игры каждый мяч соперника представляет для меня столь легкую цель — так послушно летит в мою сторону, так легко отбивается, — что это кажется несправедливым. Легко выигрываю каждое очко: хотелось лишь провести игру достойно, но я завершаю ее триумфально! Поразительно, победа за мной: 6–7, 6–7.