Откровенные диалоги о штрафниках Великой Отечественной

«Они неоднократно просились на фронт, их там несколько раз проверяли, истинны ли их намерения. В конце концов, эти офицеры, добившиеся замены тюремного или лагерного заключения отправкой в штрафбат, сами, без всякого конвоя, прибывали к нам в штрафной батальон и воевали, как правило, геройски, — говорит Пыльцын. — Относительно неправильной версии того, что штрафникам, дескать, другого выхода не было: либо быть раненным, либо умереть, то есть обязательно искупить вину своей кровью, скажу так: в 227 Приказе Сталина подобная фраза есть, но она, считаю, больше эмоциональна. Потому что в положении о штрафных батальонах первым пунктом было: из штрафного батальона офицер может выйти полностью восстановленным в офицерском звании, с соответствующими правами и должностью — если он совершит подвиг, то есть за боевые отличия, при этом предусматривалась и возможность награждения правительственными наградами, что у нас не так уж часто, но бывало; 2-й пункт — если он ранен; 3-й пункт — если он убит, погиб на фронте, то с него снималась всякая вина, и его родственники получали пенсию за погибшего офицера в том звании, в котором он был направлен в штрафбат.

Кроме того, освобождали и по истечении срока, если этот срок приходился на время боевых действий.

Конечно, очень многое на войне, как и в мирной жизни, зависит от руководителя, в армейских условиях — от командиров и начальников, и от их верности своему слову причём, чем выше его ранг, тем ответственнее его решение или приказ. Первая массовая акция по отчислению из батальона штрафников, искупивших свою вину перед Родиной, имела место после освобождения белорусского города Рогачева.

Тогда батальону была поставлена задача — прорваться через линию фронта и взять город с тыла. Если операцию провести не удастся, то активно действовать в тылу врага, отвлекая его на себя и разрушая коммуникации. Командующий 3-й Армии генерал Горбатов, кому был передан штрафбат на время этой операции, ставя задачу всему составу батальона, тогда сказал: «Независимо от того, ранены вы будете или нет, если задача будет выполнена, то командующий фронтом Рокоссовский и я, генерал-лейтенант Горбатов, гарантируем, что все, кто будет отлично воевать, будут освобождены “по первому пункту — за подвиг без ранений”. И вот из 800 человек примерно 600 ушли из батальона, не будучи ранеными в свои части досрочно, “по подвигу!”», — вспоминает Александр Пыльцын.

Сегодня с высоты прожитых лет, пережитых ранений и приобретенного опыта он не верит, что командиры, особенно более или менее высокого ранга, могут действовать по глупости или неведению: это всегда или умысел, или замысел. Пример тому — жуткая история из 1944 года, когда на Наревском плацдарме в Польше, после того, когда был ранен комроты капитан Матвиенко, в командование ротой вступил Александр Пыльцын. После успешного выполнения боевой задачи на левом фланге и проявленные при этом боевые отличия, не дав передышки бойцам и отменив представление на досрочное освобождение, комбат Батурин, сменивший любимого командира батальона полковника Осипова, направил роту штрафников на правый фланг, где она пошла в атаку через необезвреженное минное поле. Рота задачу выполнила, но 80 % бойцов погибли или получили тяжелые ранения.

Несмотря на поданный рапорт о представлении штрафников к наградам за совершенные подвиги, до вмешательства командующего фронтом, маршала Рокоссовского, комбат Батурин не представил ни к наградам, ни даже просто к досрочному освобождению. «О том, что роту пустили преднамеренно на минное поле, якобы по приказу командарма Батова, сам комбат Батурин рассказал мне в первый День Победы 9 мая 1945 года на батальонном празднике на окраине Берлина, когда мы хорошо “расслабились”», — вспоминает Александр Васильевич.

Справедливости ради стоит упомянуть, что штрафники хоть и выполняли задачи повышенной сложности, но входить им не позволяли не только в столицы, но даже в большие или малые города, чтобы они не стали героями-освободителями. Слава не должна доставаться проштрафившимся: они, как правило, были тараном, средством прорыва укреплений противника. Поэтому в исторических материалах о той войне практически отсутствуют свидетельства о взятии не только столиц и уж тем более Берлина штрафбатовцами, но даже таких городов, как белорусские Рогачёв, Гомель, Брест и других.

Об взаимном обращении