Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

Не имеет возможности только до тех пор, пока не просит о том, пока о том не молится. Не имеете, потому что не просите, — представляет причину святой апостол (Иак. 4, 2). Да и Сам Иисус Христос говорит: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5). А как творить с Ним, этому учит так: будете во Мне и Я в вас. Если кто пребудет во Мне, тот принесет много плода (ср. Ин. 15, 4-5). А быть в Нем — значит непрестанно ощущать Его присутствие, непрестанно просить во имя Его: если чего попросите во имя Мое, то сделаю (Ин. 14, 13). Итак, возможность исполнения добрых дел приобретается молитвою же! Пример тому виден в самом апостоле Павле, трикратно молившемся о побеждении искушений, преклонявшем колена пред Богом Отцом, дабы дал Он утверждение во внутреннем человеке, и, наконец, заповедавшем прежде всего творить молитвы и о всем даже непрестанно молиться. Из всего вышесказанного следует, что все душевное спасение человека зависит от молитвы, а потому она, во-первых, прежде всего и нужна, ибо ею оживляется вера, через нее исполняются все добродетели. Словом, при молитве все споспешествуется успехом, а без оной никакого дела христианского благочестия не может совершиться.

Поэтому-то непрестанность, всегдашность исключительно и представляется одной только молитве; прочие добродетели — каждая имеет свое время, а в молитве заповедуется упражняться непрерывно: непрестанно молитесь. Подобает всегда молиться, молиться во всякое время, на всяком месте.

Истинная молитва требует своих условий: она должна быть приносима с чистотой мыслей и сердца, с пламенным усердием, с твердым вниманием, с трепетным благоговением и с глубочайшим смирением. Но кто в добросовестном сознании не согласится, что он далек от вышепредставленных условий для истинной молитвы, что он отправляет молитву свою более по необходимости, более с принуждением себя, нежели по влечению, по наслаждению молитвой, по любви к молитве? Об этом и Священное Писание свидетельствует, что человек не в силах упостоянить и совершенно очистить ум от неподобных помыслов: помышление сердца человеческого — зло от юности его (Быт. 8, 21), что один Бог дает нам сердце новое и дух новый дает нам (Иез. 36, 26), что еже хотети и еже деяти Божие есть. И сам апостол Павел сказал: дух мой (то есть глас мой) молится, но ум мой остается без плода (1 Кор. 14, 14). И не знаем, о чем молиться, как должно — подтверждает он же (Рим. 8, 26). Из этого следует, что мы не можем в молитве нашей обнаружить существенных ее свойств!

Что же при таком бессилии каждого человека осталось возможным со стороны его воли и силы для спасения души его? Веры он стяжать не может без молитвы, добрых дел также, наконец, и истинно молиться не в силах. Что же осталось на его долю, что представлено его свободе и силам, дабы не погибнуть, а спастись?

Так как во всяком деле есть качество, то оное Господь представил Своей воле и дарованию. А чтобы ясней показать зависимость человеческую от воли Божией и глубже погрузить его в смиренномудрие, Бог оставил воле и силам человеческим одно количество молитвы, заповедав непрестанно молиться во всякое время, на всяком месте. А этим- то и открывается таинственный способ к достижению истинной молитвы, а вместе с ней и веры, и исполнения заповедей, и спасения.

Итак, на долю человека дано количество. Частость молитвы предоставлена его воле... Об этом точно так же учат и отцы Церкви. Святой Макарий Великий говорит: «Молиться как-нибудь (но часто) состоит в нашей воле, а молиться истинно есть дар благодати». Преподобный Исихий говорит, что частость молитвы приемлет навыкновение и обращается в натуру, что без частого призывания имени Иисуса Христа невозможно очистить сердце. Преподобные Каллист и Игнатий советуют прежде всех подвигов и добродетелей начинать молитву во имя Иисуса Христа часто, беспрерывно, ибо частость и нечистую молитву возводит к чистоте. Блаженный Диодох утверждает, что если бы человек как можно чаще призывал имя Божие (молился), то не впадал бы в согрешения.