Открытая дверь

— Кстати, — подал голос Аллан, — может, уже пора снять эти чертовы перчатки? И остальное?..

Майк кивнул. Они были в безопасности. Он был уверен в этом.

Но главное — они сделали это. Сделали!

18

Семь картин на подрамниках были разложены на двух диванах и двух креслах в гостиной Майка. Трое мужчин стояли перед ними, держа в руках бокалы с шампанским. Избавившись от маскировки, они по очереди воспользовались ванной комнатой, чтобы освежиться, смыть пот и пыль и избавиться от запаха, который оставляли на руках резиновые перчатки. Аллан, впрочем, все еще изредка проводил рукой по влажным волосам, опасаясь, что «звери» из парика могли перекочевать к нему.

Против ожидания, за время стоянки в Грейсмонте «мазератти» Майка нисколько не пострадал, хотя отпечатки пальцев на стеклах свидетельствовали о том, что дети все же заглядывали в салон машины.

Уэсти они довезли до дома, на прощание еще раз напомнив, чтобы он как следует спрятал свою картину. Художник в свою очередь спросил Майка, когда он получит остаток денег.

— Они будут у тебя на счете сегодня или завтра, — пообещал тот.

Но Уэсти, казалось, вовсе не спешил покидать салон автомобиля. Улыбаясь, он снова и снова повторял, как хорошо все прошло.

— Надо было и мне взять две картины! — сетовал он.

— Смотрите не подцепите золотую лихорадку, молодой человек, — проворчал Гиссинг. — Жадность многих сгубила.

— Это была шутка. — Уэсти примирительным жестом поднял вверх ладони. — Просто шутка! Типа снять напряжение и все такое прочее… А то у вас такие лица, словно вы на похороны собрались.

— Тебе нужно как следует выспаться, — посоветовал ему Майк. — И постарайся завтра не слишком шумно праздновать, это может вызвать подозрения. Проведи лучше это воскресенье с Элис.

— С Элис… Не слишком праздновать. — сомнамбулически повторил Уэсти и открыл дверцу, чтобы выбраться из салона. Свою картину он держал под мышкой.

— Ваши картины мне нравятся больше, — сказал Аллан Гиссингу, когда оставшиеся трое участников субботнего налета уже любовались небольшой выставкой в пентхаусе Майка.

— Да, отличные работы, — согласился профессор, слегка улыбаясь.

— А как насчет Аттерсона? — поинтересовался Аллан.

— Я прослежу, чтобы он как можно скорее попал к новому владельцу, — пообещал Майк.

Лицо Аллана неожиданно отразило глубокое сомнение.

— Даже не знаю, можем ли мы ему доверять… — проговорил он, прижимая пальцем глаз, веко которого неожиданно начало нервно подергиваться. — Роберт… профессор только что говорил насчет золотой лихорадки. Что, если Кэллоуэю будет мало одного Аттерсона и он захочет получить и наши картины?

— Все будет в порядке, — сказал Майк. — Предоставь Чиба мне.

— А он знает, что полотно нельзя никому показывать? — не успокаивался Аллан.

— Знает, — ответил Майк чуть жестче и, наклонившись к кофейному столику, взял в руки пульт дистанционного управления телевизором. Включив настенный плазменный экран, он начал быстро переключать каналы в поисках программы новостей.

— Наверное, еще рано, — предположил Аллан, потирая покрасневшие глаза. Надетые для маскировки контактные линзы он так и не снял, хотя терпеть их не мог.

Майк не обратил на его слова никакого внимания. На самом деле ему хотелось, чтобы и Аллан, и профессор куда-нибудь провалились и он мог бы сосредоточиться на портрете жены Монбоддо. Побыть с ним наедине. Насладиться.

Гиссинг тем временем отправился в обход гостиной. На свои картины он почти не глядел, зато, казалось, очень заинтересовался кое-какими аукционными приобретениями Майка.

— Я только что подумал… — проговорил Аллан. — Вдруг кто-нибудь окажется на Марин-драйв раньше полиции и… и украдет хотя бы одну из наших замечательных подделок?

— Тогда легавые схватят его и решат, что поймали настоящего вора, — ответил Майк.

— Пожалуй, верно, — согласился Аллан.

Его бокал был уже пуст, но Майк решил, что одной бутылки на троих будет достаточно. Аллану еще предстояло ехать домой, да и профессора тоже придется кому-то подвезти. Не мог же он, в самом деле, ехать на такси с двумя дорогущими картинами под мышкой!

По нижней части телеэкрана поползли титры «СРОЧНО», а за спиной диктора вместо снимка Эдинбургского замка появилась карта города. Она плавно увеличивалась, пока не превратилась в подробный план одного района — Грантона.

— Вот оно!.. — пробормотал Майк. — Теперь-то и начнется настоящее веселье.

Он хотел сделать звук погромче, но тут раздался сигнал мобильника. Это был аппарат Гиссинга, и Майк выключил звук совсем. Профессор, повернувшись в его сторону, чуть улыбнулся, и он кивнул в ответ. Они оба знали, кто звонит… во всяком случае надеялись, что это именно тот человек. Вот Гиссинг приложил палец к губам, призывая сообщников к молчанию.