Открытая книга

Ганс решил, что пассажир спит. Действительно, тот закрыл глаза, и не шевелился, откинувшись на сидение. Водитель расслабился, тихонько включил радио. Тем большей неожиданностью оказалась для него возникшие впереди три полицейские машины с включенными мигалками. Машины перегораживали дорогу, за ними бегали весьма сердитые люди в форме. Прозвучала резкая команда, и баррикада ощетинилась оружием.

Капитан полиции страшно волновался. По телефону ему сообщили, что необходимо задержать подозреваемого в серийном убийстве, возможно, маньяка. Главе полиции небольшого городка не доводилось еще участвовать в таких переделках, и, естественно, нервишки пошаливали. Когда такси появилось на серой ленте шоссе, он нервно скомандовал "Оружие готовь", и взял в руку мегафон. Пластиковая рукоятка скользила в неожиданно вспотевшей ладони, но голос удалось сделать твердым и мужественны:

— Приказываю остановиться, — взвизгнули тормоза, такси послушно встало. Выходить по одному, сначала — водитель, потом — пассажир, — передняя дверца медленно открылась. Оттуда, словно куль с мукой, вывалился водитель. Отполз немного в сторону, закрыл голову руками.

Гансу было очень плохо, его трясло, и на вопросы, что крутились в голове, не находилось ответа: куда он влип? Кого вез? Полиция, оружейные стволы, что глядят тебе прямо в лицо — все это не для него. Лежать на асфальте неудобно, крошево дороги царапало кожу, но Ганс устроился так, чтобы видеть свою машину. Задняя дверца открывалась медленно, так медленно, что ему хотелось крикнуть "Быстрее выходи, быстрее же", но зубы лязгали от страха, и говорить не было никакой возможности. Пассажир выбрался из салона, сумки при нем не было. "Руки на машину!" — прогремел над дорогой усиленный мегафоном голос, — "Руки на машину, или мы стреляем!". В голосе полицейского причудливо сплелись злость, страх и решимость. Но странный пассажир лишь криво ухмыльнулся, потом лицо его странно перекосилось, и он пропал, пропал мгновенно, словно свернулся в точку. При этом раздался негромкий хлопок, какой бывает, когда разобьешь лампочку, и воздух жадно стремится заполнить пустоту вакуума. Челюсть Ганса со стуком упала на асфальт. Подобный же стук, только о металл, раздался от полицейского заслона. Служители порядка переглядывались в изумлении, а капитан в это время прикидывал, что же будет с ним? Выходило, что быть ему постовым в самой глухой деревне, считать мух, разнимать пьяниц, и умирать от скуки, и так до самой пенсии.

Глава 17. Последнее правило волшебника

Я узнал, как ловить уходящие тени

Уходящие тени минувшего дня

И все выше я шел, и дрожали ступени

И дрожали ступени под ногой у меня

К. Бальмонт

Очнулся Николай от боли в колене, оттого, что в колено впилось нечто острое. Когда Николай пошевелился, то боль, словно бичом стегнула по бедру. Пришлось открывать глаза. Все было почти так же, как и в прошлый раз. Он стоял на четвереньках посреди негустого леса, в горле немилосердно жгло. От слабости дрожали коленки, но Николай пока удерживался в позе гордого льва. Так и стоял, пока через некоторое время не удалось встать, медленно, осторожно, используя как подпорку шероховатую древесную колонну. Сумки не было видно рядом, и Николай зашарил по карманам, пытаясь определить, что же у него осталось.

Во внутреннем кармане куртки обнаружился бумажный сверток с "Безумной мудростью", его Николай переложил из сумки, прежде, чем выходить из машины. Когда выуживал упирающийся сверток, то из кармана с шуршанием выпал сложенный вчетверо лист бумаги. Николай его поднял с тяжким кряхтением, развернул. Оказалось, что это список магов, полученный давно, еще в России, от Смирнова. Список так и прошел через все передряги, лежа в кармане. Николай свернул список, и спрятал обратно. В джинсах нашелся бумажник с паспортом и остатками денег. Когда Николай пересчитал деньги, то остаток оказался не так уж и мал.

Определившись с собственными возможностями, Николай обозрел окружающий мир более внимательно. Горизонт со всех сторон ограничивали высокие горные цепи. Солнце, удобно устроившись на одной из вершин на востоке, высвечивало все трещины на морщинистых склонах, ослепительно сверкали редкие ледники на вершинах. "Похоже на Швейцарию" — решил Николай. Но главное — не где он находится, а выйти к людям, и Николай пошел, точнее, заковылял, на юг, откуда время от времени доносился едва различимый шум автострады. Помогало идти то, что путь все время шел под уклон.