Читаем Открытая педагогика полностью

Галя О. «Все хорошее, что получилось у меня на экзаменах, относится к неожиданным заданиям. Не к тому, что долго вынашивала, о чем думала, что пробовала дома, а к тому, что просили делать сейчас, немедленно, когда сложно спрятаться за готовое и будто бы выгодное для себя. Оказывается, это совсем не страшно — пробовать на глазах у всех, а очень интересно. Какая я была счастливая, когда читала «Москва — Петушки» и мне подсказали: «Галя, она же пьяная!» Пусть, наверное, это было не так здорово, как мне кажется, но я чувствовала, что у меня получается, и люди смеются».

Женя Ф. «Никогда в жизни не видев кадрили, я ее танцевала. И даже балет, к которому я не имела никакого отношения, тоже танцевала».

Итак, импровизация. По-моему, без импровизации педагога невозможен экзамен, невозможен набор. Если ты правилен, логичен и только, если ты всего лишь вдумчив, у тебя ничего не получится. Значит, ты еще зажат. Если ты только оценщик того, что делает абитуриент, и советчик, пусть даже не глупый, — ничего не получится. Ты должен расковаться, должен сам начать импровизировать, вовлечь в импровизацию абитуриента, и только тогда вместе с ним вы что-то создадите. Это неоднократно подтверждалось на опыте. Особенно на третьем туре. В самом деле, тут ведь уже абитуриента знаешь, он сыграл какой-то отрывок (скажем, неплохо), но ты понимаешь, что тебе нужно еще проверить, есть ли у него воля. Или тебе нужно дополнительно проверить, есть ли в девочке настоящая нежность. Есть ли в мальчике мужское сексуальное начало? Есть ли эксцентрика? Есть ли характерность? Действительно ли девочка глупа или просто перенапряжена? Действительно ли парень «деревянный» или просто у него не получается публично проявить свою живость? И т. д. Тогда ты бросаешься импровизировать. И тут две быстрые мысли нужны. Точнее, две вспышки педагогического воображения. Во-первых, угадать будущие возможности этого человека, представить его облик в будущих дальних ролях. А вдруг он — Хлестаков, а вдруг он — «мужественный человек», а вдруг он может быть заразительным в трогательном, страдательном или, наоборот, — выразительно ничтожен. Вдруг эта девочка в будущем «тихая героиня» или «любовница», или «мать»… И второе. Как только у тебя в голове возникает фантазия о нем или о ней — будущих, моментально возникают и средства испытания. Можно сказать, что этот процесс — своего рода кастинг — проба абитуриента на гипотетические амплуа, соединение его с наивозможнейшими ролями.

Я уже не говорю о том, что есть приемы, которые многие педагоги используют с успехом уже давно. Скажем, испанский танец, когда надо проверить резкость, способность к волевому жесту. Цыганский танец, когда проверяется распахнутость, эмоциональная раскрытость. Или когда нужна нежность, даем адажио, просим танцевать или петь классическую музыку. Когда нужно проверить, может ли человек вживую общаться, подсылаем партнера в танец.

Русская песня, хорошо спетая, намекает на возможность дальнейшей самореализации студента, когда он станет актером, в русском репертуаре, например, в Островском. Очень сильный прием — эстрадная песня, направленная непосредственно в зал, рассчитанная на прямую заразительность, на волевой контакт со зрителем.

Или такие задания абитуриентам:

— гуляя по саду, найдите в траве птенчика, выпавшего из гнезда, возьмите его в руки… Осторожнее… (проверяем нежность, лиризм);

— читайте, пожалуйста, Пушкина (ясность, свобода);

— читайте Лермонтова (нервность, экспрессивность);

— читайте Некрасова (человеческая сострадательность).

Обычно в репертуаре студента есть басня. Но как ее использовать? Из одного «Волка и ягненка» столько можно выжать! Если перед нами талантливый человек, то обязательно талант проявится, когда он, к примеру, читает басню с точки зрения правоты Волка или с точки зрения правоты Ягненка. Или ему предлагается, чтобы Ягненок был хам, а Волк, наоборот, трогательный. Или пусть это будет встреча у реки двух шпионов, у которых слова Волка и Ягненка — это особый пароль. И т. д. Тут сразу проверяется юмор, сообразительность, переключаемость. Или говорим абитуриентам: «Волк и Ягненок очень-очень маленькие, они у вас на ладони сейчас, как у Гулливера лилипуты… Читайте, разглядывая их на своей ладони…»

Когда у абитуриента задавленное дыхание или стучащая речь — предлагаешь петь стихи и прочее.

Импровизация снимает излишнее напряжение, высвобождает и нашу, и их интуицию.

Если человек был способен к импровизации, то из него что-то обязательно выплескивалось. Но если он неталантлив, то в импровизации оказывается бессилен.

«ПОЛТАВА»
Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн