Открытая тайна

Предполагаемая «проблема» лежит не в присутствии или отсутствии объективных условий свободы или несвободы, определенности или неопределенности, а в присутствии или отсутствии субъекта этих или любых других условий. И такой субъект есть концепция я, которая кажется присутствующей, но ноуменально отсутствует. К тому, чем является каждое чувствующее существо, чье единственное познаваемое «бытие» — это все феноменальное проявление, концепции свободы, несвободы и вообще никакие другие просто неприложимы.

66. Поиск

Примерно 99,9 % заинтересованных, по видимому, полагают, что сущность должна убедить себя, что на самом деле она — не-сущность.

Оставшиеся о,1 %, по видимому, полагают, что не- сущность должна убедить их, что она есть то, чем они являются как сущности.

Но и те и другие автоматически полагают, что есть некая не-сущность, которая в то же время является сущностью, которой они себя считают.

Феноменально не-сущность не может существовать без сущности, как и сущность без не-сущности, а ноуменально не может существовать ни одна из них, поскольку обе — просто концептуальные объекты.

Все эти 100 %, однако, ищут отсутствия не-сущности (как позитивного, так и негативного аспекта сущности), но пока они ищут, будет оставаться сущность (или не-сущность), которая ищет, и они никогда не найдут отсутствия того, что присутствует.

Это единственная «проблема», и она — всего лишь видимость. Она — видимость именно потому, что те, которые ищут, остаются отождествленностями, а отождествленности не могут найти собственное отсутствие.

Привязанный к себе феномен не может найти ноумен, которым является, как тень не может найти то, что ее отбрасывает. Вот почему любая практика тщетна и любое проявление воли неизбежно уничтожит собственную цель.

Объекту бесполезно искать собственный субъект, поскольку только субъект может искать, а он не может найти себя через поиск, поскольку искомое должно находиться отдельно от искателя, в другом моменте времени и в другом положении в пространстве.

Мнимый искатель, однако, есть то же, что время и пространство, — интеллектуальные концепции, как и искомое. Поиск и нахождение — также лишь концепции.

В тотальном отсутствии всех подобных концепций искать нечего, находить нечего, и нет сущности, чтобы искать и находить.

В прекращении поиска и всех вопросов вопрошающий исчезает, и там, где нечего находить и некому искать, есть «есть-ность».

Вот почему единственно возможная практика — это полное отсутствие практики и отсутствие непрактики, поскольку в полном отсутствии практики нет практикующего, и отождествленности больше нет.

67. Не-потерянный и не-наxодимый

Вся видимость (феномены) создается психосоматическим аппаратом и зависит от этого аппарата в видимой протяженности и длительности.

Психосоматический аппарат представляет собой механизм.

Чувствующие существа в видимости являются его продуктом, как и вся видимость, но их восприятие — не видимость и не является продуктом этого механизма.

Мы, как восприятие, феноменально есть то, что производит психосоматический механизм, производящий феномены.

Поэтому то-что-мы-есть создает феноменальную вселенную, включая феноменальный аспект, видимостью которого является каждый из нас.

Но, как Будда и другие так часто повторяли, нет никакой познаваемой сущности нигде во всем этом устройстве.

И, таким образом….

68. Абсолютный символ

Я не имею объективного существования, кроме того, которое воспринимается с помощью чувств, поскольку такое чувственное восприятие — это все, что может подразумевать термин «объективное существование».

Если бы чувственного восприятия не было, не могло бы быть и объективного существования, и наоборот, если бы не было объективного существования, не могло бы существовать и чувственного восприятия.

Чувственное восприятие, таким образом, раскрывается как субъективный аспект всей физической объективности.

Точно так же не могло бы быть ни какой-либо мысли (т. е. любого образа или концепции в сознании), если бы не было воспринимающей способности, чтобы ее воспринять, ни воспринимающей способности, если бы не было объективных образов или концепций, чтобы быть воспринятыми.

Способность к апперцепции, таким образом, раскрывается как субъективный аспект всей психической объективности.

Следовательно, видимое объективное существование, как физическое, так и психическое, и воспринимающая способность, как органическая, так и ментальная, — это объективно-субъективные аспекты, неразделимые взаимозависимые противоположности всего видимого.

Поэтому я не имею объективного существования, ни соматического, ни психического, кроме как объект субъективной воспринимающей способности, чье существование взаимозависимо от воспринимаемых объектов.

Однако воспринимающая способность как таковая сама является объективной концепцией в сознании и потому существует только во взаимосвязи с субъектом этой концепции.