Открытая тайна

Пока мы пользуемся концепциями, пока наш ум расщеплён, каждая такая концепция подпадает под правило Двойного Отрицания (Шэньхуй, 686–760) или Теорию Двойной Истины (Цзицзан, 549–623), то есть ноуменально она не существует и не не существует. Но в тот момент, когда ум обретает целостность, больше не остаётся вопроса двойственных противоположностей, бесконечной регрессии. Например, «полное феноменальное отсутствие есть полное ноуменальное присутствие» (полное исчезновение бытия есть полное возникновение небытия) больше не нуждается в «чём–то» вне двойственных концепций.

Ноуменально такая концепция больше не предполагает, что ни одно из них не является существующим или несуществующим, а утверждает, что оба, таким образом, абсолютно есть. Феномены есть Ноумен, Ноумен есть феномены, бытие становится пустым, пустота обретает бытие — как говорили древние мудрецы — так что двойственное недвойственно, а недвойственное двойственно.

Другими словами, когда это утверждение понято, расщеплённый ум перестаёт объективировать посредством двойственных концепций: процесс объективизации переступил пределы, функционирование вернулось к источнику, и целостный ум действует напрямую.

Семантически остаётся пять концепций — «ноуменальное и феноменальное», «присутствие и отсутствие» и «одно». Это так, пока есть сущность, или предполагаемая сущность, объективирующая эти концепции, то есть занятая измышлением объектов. Как таковые они не существуют — «ум, а не флаг и не ветер вызывает видимое движение»[6]. Но никакой сущности нет, предполагаемая сущность исчезла: остаётся только безличный «ум» — целостный ум, который объективно не существует, источник, которого нет объективно и который, таким образом, не ноуменален и не феноменален, не присутствует и не отсутствует и не «одно» (тоже объектная концепция), и который есть чистая и тотальная необъективность.

С позиции философии на это указывает утверждение, что всё, чем мы являемся, — это отсутствие нашего феноменального присутствия, то есть отсутствие я‑сущности, бытия, помышляющего наше феноменальное отсутствие.

Замечание: В тот момент, когда существующее понятие любой сущности удаляется, остаётся лишь целостный ум, — бесконечно объективирующий псевдоцентр автоматически отбрасывается, и можно сказать, что ум воссоединяется со своим источником.

Феномены можно назвать Ноуменом, объективирующим себя, или Ноумен можно рассматривать как Субъект, объективирующий себя как феноменальность, где ни у феноменов, ни у Ноумена нет никакого объективного существования.

18. Человек‑в‑Луне — в луже?

Какая польза может быть от представления того или иного объекта, или всех объектов, как «пустых», en dėtail ou en bloc[7]? Объекты сами по себе не «такие» и не «другие», не «настоящие» и не «пустые», их нельзя назвать чем–то, кроме как умом, воспринимающим их, и этот «ум», будучи лишь названием, есть само воспринимание.

Объекты не кун (пустой) и не не кун: они — свой собственный субъект, свой источник.

Суждения об объектах так же бесполезны, как и любые другие «проблемы», поскольку дело касается только самого ума. Все суждения и «проблемы» исчезают, когда расщеплённый ум делается целостным. Суждения и «проблемы» подобны отсеканию голов гидры, которые отрастают снова. Давайте обратимся к источнику и победим гидру! Откровение Хуйнэна в споре монахов о том, движется ли флаг или ветер, расставляет все точки над «i».

Объект–субъект (отсутствие обоих как отдельных концепций, прежде чем они разделились) в таком случае недвойствен, то есть субъект становится объектом, а объект — субъектом, или бытие становится «пустым», а «пустота» — бытием, двойственность недвойственна, а недвойственность двойственна. Короче говоря, если вернуть объекты к их источнику, этот источник — ответственная причина их появления, но их появление, тем не менее, неотделимо от источника, так что пытаться воздействовать на объекты как таковые так же абсурдно, как пытаться лечить болезни через их симптомы, воздействовать на предмет через его тень или на сами объекты через их отражения.

Если феноменальные объекты возвращены в целостный ум, а не судятся расщеплённым умом, не о чем выносить суждения — поскольку они тоже лишь то, чем является целостный ум.

19. Намёки

Нужна ли цель — раз выбора всё равно нет?

Я весь — «видение», когда вижу,
Я весь — «слышание», когда слышу,
Я весь — «чувствование», когда чувствую,
Я весь — «понимание», когда знаю.