Открытие

Ребекка, Том и темноволосый мальчик пошли следом. Ребекке показалось довольно странным, что он до сих пор не назвал своего имени и вообще не произнёс ни слова. И ещё более странным было то, что она, похоже, была единственной, кто это заметил. Ни Том, ни Саманта не обращали на мальчика внимания, если не считать нескольких мимолётных взглядов.

Они прошли ещё около часа, но дорога всё не кончалась. У Ребекки ныла спина, болели ступни, ноги с каждым шагом будто наливались свинцом.

Том и Саманта чувствовали себя явно не лучше, только мальчик с тёмными волосами совершенно невозмутимо шагал дальше, словно усталость ему была неведома.

А потом он вдруг исчез. Только что был здесь, — а через мгновение пропал. Ребекка, шедшая за ним всего в двух шагах и замыкавшая их маленькую процессию, изумлённо остановилась и даже протёрла глаза, но ничего не изменилось: мальчик пропал. Она даже не поняла, с какой стороны дороги — слева или справа — он исчез в лесу.

Ребекка хотела позвать Тома или Саманту, но обоих уже не было видно: они скрылись за поворотом узкой дороги. Может быть, мальчик прибавил шаг и примкнул к остальным? Но это было маловероятно: она сразу бы это заметила.

Возможно, он всё же не внял предостережению Антона и свернул с дороги.

Скорее всего, так оно и было: на дереве Ребекка заметила ветку, явно только что сломанную, которая словно пальцем указывала в глубь леса…

Не колеблясь, она последовала этому необычному указателю. Наверняка было бы разумней остаться с Томом и Самантой, но её словно магнитом тянуло в другую сторону.

Как назло, лес был таким густым, что Ребекка скоро заблудилась, а ещё через пару шагов пожалела, что вообще пошла за своим будущим одноклассником. Теперь возвращаться было слишком поздно.

А может быть, и нет.

Ребекка нерешительно вглядывалась в уже почти невидимые следы на земле, терявшиеся в тени деревьев, и выискивала сломанные ветки. Ей было не по себе от мысли, что придётся идти за этим легкомысленным субъектом в самые дебри зловещего леса; но ведь она не могла бросить его на произвол судьбы. Так что не оставалось ничего иного, как высматривать его следы и при этом надеяться, что в конце концов они вместе снова выберутся на дорогу.

— Ты где? — прокричала она гораздо тише, чем могла бы.

В её голосе звучал страх, и от этого лес как-то странно изменил её слова: она словно бы услышала эхо, но на самом деле это были какие-то беззвучные светлые голоса, нашёптывающие необыкновенные истории из давно забытых времён. И Ребекка не была уверена, что ей это нравится.

— Послушай, не валяй дурака! — крикнула она. — Если мы потеряемся в лесу, то никогда не найдём дорогу!

И на этот раз она не получила ответа, но всё тот же отвратительный голосок, внушавший, что она ведёт себя неразумно, сейчас утверждал: она заблудилась.

Когда Ребекка остановилась и огляделась, она поняла, что голос прав: куда ни глянь — только тени и мрачные стволы деревьев, местами стоявшие так близко друг к другу, что между ними невозможно протиснуться. Потом она заметила то, от чего её сердце бешено заколотилось: между стволами сверкала гигантская паутина — метров пять в диаметре, если не больше. И хотя в данный момент она пустовала, одна только мысль о том, какого размера мог быть паук, соорудивший такую сеть, привела девочку в ужас. Она развернулась и быстро пошла, не упуская из виду «дорожку» из поломанных веток и смятой листвы.

И вдруг впереди показался просвет. Ребекку уже не волновало, цела ли её одежда, и она не обращала внимания на ветки, которые хлестали по лицу. Она так неслась сквозь заросли, что, разумеется, потеряла след. Задыхаясь от волнения, она выбежала из леса и ещё через несколько шагов остановилась. Она только сейчас осознала, каким мрачным и зловещим этот лес был на самом деле.

С облегчением вздохнув, Ребекка подняла голову — и тут же позабыла про лес со всеми его страшными звуками. Она стояла, открыв рот и распахнув глаза, и созерцала открывшуюся перед ней невообразимую картину.

Впереди был склон большого холма, на котором возвышалось здание интерната. Но только это был совсем не тот интернат — по крайней мере, не тот, который она знала по рекламным картинкам. Всё стояло на своих местах — большая башня, стены, нарядное главное здание с любовно отреставрированным фасадом, маленький храм с зеленовато-золотым луковичным куполом, — всё было таким, каким должно было быть… и в то же время совсем другим.

И вообще всё на этой стороне леса было каким-то другим… например, трава: что-то было не то с её цветом, хотя Ребекка при всём желании не могла сказать, что именно. В траве росли цветы причудливых форм и оттенков, каких она никогда не видела, и то, что в первый миг она приняла за бабочек и птиц, было… Нет, это невозможно… Сначала она отказывалась верить в то, что там, в лесу, находится метровый паук, а теперь она не поверила своим глазам, когда увидела — подумать только! — маленькую эльфу.

Но когда через мгновение из леса выскочил единорог и, запрокинув голову, звонко заржал, она уже не могла не поверить…