Открытие алмазного пути

Но Калу Ринпоче снова начал рассказ об адах; на этот раз он говорил о переживаниях существ и о том, сколько лет они проводят в разного рода страданиях. К концу лекция превратилась в сухое перечисление астрономических цифр.

Американцам, канадцам и французам, которые явно не отличались мятежным характером, это досаждало не так, как нам с Ханной. Напротив, они в высшей степени послушно сидели и записывали всё, что говорилось, а мы уже начинали выходить из себя.

Хотя нам и нравился этот старый воин, - он был родом из Кха-ма в восточном Тибете, - и хотя он успел покорить нас своей обаятельной улыбкой и фантастическим лицом, всё же мы сильно сомневались в том, что его поучения могут нам пригодиться. Решив дать ему ещё один шанс, мы опять приехали в Сонаду на следующий день. И - не поверили своим ушам: рассказ об адах всё ещё не был закончен. Теперь он описывал разные виды злости и всевозможные вредные поступки, мысли и слова, которые приводят существ в разные преисподние. Когда на четвёртый день он начал то же самое, моё терпение лопнуло.

Мы и в самом деле приезжали сюда не ради такого развлечения. Каждый день мы совершали часовое путешествие из Дард-жилинга в Сонаду и обратно - очень неприятное, в открытых джипах, где, скорчившись, сидело или вывешивалось наружу человек пятнадцать. Это были вековой давности джипы "лэндро-вер" и "уиллис", собранные по лицензии из материалов не лучшего качества. Ужасные выхлопы из их изношенных моторов и третьесортное масло у всех вызывали тошноту, и каждый раз по дороге что-нибудь ломалось.

Мы чувствовали, что за такие муки и особенно за ежедневные расходы, которые мы несли, чтобы присутствовать на его поучениях, мы вправе услышать что-то привлекательное или хотя бы глубокомысленное. "Мы уже слышали это раньше", - прервал я его. Он посмотрел на меня с тонкой ироничной улыбкой и ответил: "Это так, но вы - поняли?" И внезапно мы осознали, что мы и не стремились понять, чего он добивается. Он не призывал мириться с тем, что существа страдают, и в его словах не было осуждения, он не грозил нам перстом и не требовал, чтобы всем воздалось за их грехи. И он не хотел никого контролировать. Ринпоче рассказывал невероятные истории о страдании с самыми лучшими намерениями: он действительно верил в то, что говорил, и говорил всё это своим слушателям для того, чтобы избавить их от неприятностей.

Мы же вместо сочувствия ощущали бездушное раздражение и хотели слышать только приятные вещи. Это не вело к прогрессу, и к нам пришло осознание того, что период путешествий по увлекательным местам и случайных инициации закончился и настало время кропотливого усвоения учения, в непрерывной и упорной работе с умом.

С нашей привычкой к постоянному передвижению, нам слишком легко было просто впитывать то, что хотелось слышать, лелеять собственную ложную духовность и доморощенные идеи, избегая работы по выкапыванию корней эго.

В нас возникло сильное доверие к Калу Ринпоче, - к учителю, который не старается угодить, но предпочитает давать то, что, на его взгляд, наиболее эффективно и полезно. Мы безотлагательно решили перебраться в Сонаду и как следует вникать в его поучения. Теперь, избавившись от своих блоков по отношению к нему, мы начали также понимать, что это за преисподние, о которых он говорит. Это были не наказания, полученные от злонамеренных богов, но нежелательные, болезненные состояния ума - результат вредных поступков в прошлом. Разве мы не видели раньше на примере всех тех людей, которым сами помогали выбираться из кошмаров, что ум может наделять реальностью самые странные вещи? Что он может страдать даже в своём нормальном состоянии, когда его отвлекает масса чувственных впечатлений человеческого тела? Ады - разве это не длительное психическое заболевание? Хотя мы сами встречали их очень редко, - но разве многие люди уже сейчас не живут в аду своих страхов и сомнений? В состояниях, которые - как и все обусловленные переживания непросветлённого ума - не имеют ни основания, ни прочности, которые суть только проекции, и, тем не менее, по ощущению совершенно реальны и потому приносят страдания?

Теперь стали понятны и различия во взглядах. Западная вера в неуклонное развитие существ, очевидно, путает два разных понятия. Первое - это генетическое развитие тела, которое, вероятно, действительно имело место до начала двадцатого столетия; но естественный отбор перестал существовать с изобретением пенициллина и автоматического оружия. А второй момент здесь - это ощущаемый рост способностей ума. На самом деле, начинать эту тему нужно ещё раньше: с процесса принятия нового рождения, обусловленного иллюзией отдельного "я" каждого индивидуума.

Эта тема должна включать происходящее в момент зачатия соединение ума с телом и средой, которые соответствуют содержимому подсознания.