Открытие Антарктиды

При выходе из залива встретило нас сильное волнение с носа и произвело большую килевую качку, а когда мы несколько удалились от берега, тогда ветер перешел через S и дул StO свежий, что принудило нас закрепить брамсели, взять у брамселей по два рифа и спустить брам-реи. В первый день мы держали NO 86°, дабы скорее отдалиться от берега, а потом шли в бейдевинд, как ветер позволял. По инструкции мне надлежало идти севернее Новой Зеландии к островам Общества. Не полагая возможности сделать какое-либо обретение в близости Новой Голландии, я решился идти севернее Новой Зеландии, к острову Опаро[125], обретенному капитаном Ванкувером, располагая плавание таким курсом, коим не следовали известные мореплаватели.

У острова Опаро я назначил место свидания в случае разлуки шлюпов. Оттуда, зайдя восточнее островов Общества, намерен был простирать плавание между той частью океана, которую Рогевейн назвал Сердитым морем, и между Опасным архипелагом, обретенным Бугенвилем. Наименования, неприятные для слуха мореплавателей, отдаляют их от сих морей, а потому я и надеялся найти еще неизвестные острова или мели. Обретение первых и последних полезно для мореплавателей.

11 мая. В полдень 11-го мы находились на широте 32°13'43''южной, долготе 157°39'6''восточной.

От самого вступления нашего под паруса ветер дул свежий, временно с дождем; в семь часов вечера сделался противный, от OtS; мы поворотили на юг, дабы дождаться перемены ветра.

К крайнему нашему сожалению, сего числа умер слесарь Гумин – от раны, полученной 2-го числа мая в Порт-Джексоне при падении с гротового свит-сарвиня, где обвивал медью мачту, дабы стропами оной не терло. Потеря сия была для нас тем прискорбнее, что мы лишились доброго человека и искусного слесаря.

При отправлении из Порт-Джексона я хотел оставить Гумина в городском госпитале, но штаб-лекарь утверждал, что опасность прошла и излечение его весьма верно. К сожалению, не всегда надежды наши исполняются, а когда дело идет о спасении жизни человека, не должно иметь излишнего на себя надеяния.

12-го и 13-го мая. 12-го и до полудня 13-го мы лавировали при противном ветре; я располагал не подаваться много к югу, чтобы после северными ветрами нас не задержало по сию сторону Новой Зеландии. Мы встречали альбатросов, синих петрелей и пеструшек. В полдень 13-го находились на широте 34°8'55''южной, долготе 158°36'26''восточной.

При осмотре служителей в пятый день по выходе из Порт-Джексона оказалось заразившихся венерической болезнью на шлюпе «Восток» один, а на шлюпе «Мирный» несколько матросов. Во время пребывания нашего в Порт-Джексоне мы принимали все возможные меры против сей язвы, но усилия наши остались тщетны. Болезнь распространилась в Порт-Джексоне и беспрерывно вновь из Англии завозима ссылочными.

Вымыв совершенно и высуша канаты, убрали их на места. Сию предосторожность всегда наблюдал я с крайней точностью для того, что невысушенные канаты производят дурной, сырой воздух, от которого происходят опасные болезни.

15 мая. С 15-го ветер отошел более к северу и дул с переменной силой. Курс левым галсом был нам выгоднее; мы подавались несколько к востоку, но столько же и к югу. До следующего дня небо было облачно и мы не видали солнца.

16 мая. В полдень находились на широте 36°1'25''южной, долготе 163°30'59''восточной. Склонение компаса оказалось восточное 10°36', среднее.

Лейтенант Лазарев с офицерами посетил нас, и день мы провели весело, невзирая на скучное плавание при постоянном противном ветре.

18 мая. До полудня 18-го ветер позволял нам подвигаться прямо на восток. Я говорю «подвигаться», потому что мы шли весьма тихо и держали круто к ветру, который был свеж при облачном небе, изредка днем проглядывало солнце, а по ночам луна. Широта места нашего по исчислению оказалась 35°51'58''южная, долгота 166°37' восточная. Небо и горизонт были мрачны, накрапывал дождь, ветер крепчал; мы взяли у марселей по рифу и спустили брам-реи.

19 мая. Ветер от NOtN час от часу свежел, при густой мрачности с дождем, так что пополудни мы принуждены взять у марселей все рифы и вскоре остались под одним зарифленным грот-марселем и потом взяли рифы у фока и грота, но по крепости ветра оных не поставили. С четырех часов был шторм, при пасмурной погоде с дождем; тогда мы остались под грот– и бизань-стакселем, и, как последний несколько разорвало, то его спустили. В сие время сделалось величайшее волнение, и ночь была весьма темна.