Открытие Джи - Джи

И если б наш приор
Хоть капельку вырос,
И стал бы повыше наш маленький Джо,
Ни Троттер, ни Тэйлор, ни даже сам Имедж,
Его половины б не стоил никто.

Между тем приближалось самое страшное испытание— знаменитый Трайпос. Тень его нависала с первого же дня над каждым новичком, поступившим в Кембриджский университет. Никакие вступительные экзамены, никакие конкурсы не могли идти в сравнение со средневековым поединком между Трайпосом — экзаменатором, восседавшим на треножнике в храме Святой Марии, — и соискателями степени «бакалавра с отличием».

Согласно студенческому преданию один из лордов, обучавшихся в Кембридже, вырвал себе перед Трайпосом все зубы и вставил искусственную челюсть, чтобы избавиться от косноязычия, — Трайпос требовал четких ответов.

Некто другой — тоже, по слухам, знатный отпрыск — трижды «делал заход» на Трайпос и трижды проваливался, несмотря на мощную подготовку с лучшими репетиторами. Только на четвертый раз упрямый британец пробил себе путь через лабиринт Трайпоса.

Зато бакалавр, обожженный в огне Трайпоса, приобретал и особые права. Это давало ему исключительные возможности при дальнейшем научном продвижении.

Итак, предстоял Трайпос.

…Джи-Джи перестал спать. А в Кембридже это особенно ужасно, потому что многочисленные городские часы всю ночь напролет отбивают время. Тишина, нарушаемая железными ударами средневековых часов, превратилась для Томсона в какой-то страшный монастырский кошмар. Все ближе продвигались к нему видения мрачных легенд, истории кровавых убийств и зловещие предсказания. Математические символы чередовались с геральдическими гербами похороненных в местных склепах рыцарей; дифференциальные исчисления возникали на скатах церквей, окутанные ночным мраком. Трайпос, задающий непостижимые вопросы-головоломки, восседающий на знаменитом средневековом треножнике, стал являться бедному Джи-Джи после полуночи и наконец превратился в настоящее английское привидение.

Как известно, привидения в Англии придерживаются традиций так же, как и их живые сограждане. Являются они обычно под рождество. Трайпос же, многодневный экзамен, происходит под сводами собора Святой Марии именно в эту пору. И вот вместе с духами злодейски умерщвленных рыцарей, преступных графинь и знатных убийц в рождественский парад привидений вступил и сэр Трайпос, бережно осматривающий свой гробовой саван, на котором был запечатлен список несчастных школяров, загубленных им на экзаменах.

Явившись в комнату Джи-Джи ровно в полночь, Трайпос зловеще захохотал и с лязгом втащил заржавелый треножник. Сев на него и опустив жилистые прозрачные ноги, он спросил:

— Знаешь ли ты, сколько дней продлится испытание?

Джи-Джи(с ужасом). Девять дней.

Трайпос. Вот список мертвецов, не выдержавших первые три дня. (Развертывает свой погребальный саван.)

Джи-Джи(запинаясь). Но я хорошо знаю геометрические построения при решении задач, я много трудился над основами динамики, гидростатики, оптики, астрономии, я представил уже пять статей по этим предметам.

Трайпос. Ха, ха, ха!

(Треножник сотрясается, где-то ухает филин.)Джи-Джи(дрожа). Не будете ли вы так любезны показать мне программу следующих шести дней Трайпоса?

(Привидение закутывается в саван и исчезает.)

Джи-Джи в холодном поту снова садится за построение конического сечения, за дифференциальное исчисление, которым разрешено пользоваться только на четвертый день Трайпоса.

И вот наступает утро. Осунувшийся студент Томсон вступает под своды Святой Марии. На треножнике сидит респектабельный ученый и учтиво выслушивает его ответы.

Проходит день, второй, третий. Наконец, четвертый — и десять дней перерыва.

Джи-Джи бодр и полон надежды. Правда, он опять не спит, но призрак Трайпоса его больше не тревожит. Через неделю он подает экзаменатору две последние теоретические статьи и выходит на заиндевелые каменные плиты огромного церковного двора. Ему немного зябко в традиционной академической одежде, да и квадратная шапочка не слишком греет в такой мороз. Но упорство и талант победили: Джи-Джи посвящен в высокое звание «бакалавра с отличием». Кроме того, он получает премию Смита.

Вернувшись под своды Святой Марии, он видит, что в медных чернильницах замерзли чернила. Как же он этого раньше не заметил!

Ученые джентльмены

Томсон сидел в трапезной с толстыми монастырскими стенами и обсуждал с главным служителем обед на завтрашний день.