Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира

Jentetan den ederrena ümen düzü agota:
Bilho holli, larrü churi eta begi ñabarra.
Nik ikhusi artzaiñetan zü zira ederenna.
Eder izateko aments agot izan behar da?
So’ izü nuntik ezagützen dien zuiñ den agota:
Lehen sua egiten zaio hari beharriala:
Bata handiago dizü, eta aldiz bestia.
Biribil et’orotarik bilhoz üngüratia
Hori hala balimbada haietarik etzira,
Ezi zure beharriak alkhar üdüri dira.
Agot denak chipiago badü beharri bata,
Aitari erranen diot biak bardin tüzüla.

Говорят, что агот

– самый красивый из мужчин:Светлые волосы, белая кожа и глаза синего цвета.
Ты самый красивый пастух, которого я знаю.
Неужели, чтобы быть красивым, надо быть аготом?
Вот как можно узнать агота:
Сначала ищи признаки на ушах.
У него одно ухо слишком большое, а другое
Круглое и все покрыто волосами.
Если это так, ты не из их народа,
Потому что твои уши совершенно одинаковы.
Если у аготов всегда одно ухо слишком маленькое,
Я скажу своему отцу, что твои оба одинаковые.

Это преследуемое племя, которое хотело уничтожить свои отличительные признаки, не было остатком варварской эпохи. Загадочные каго были людьми нового времени и гражданами Франции, предвестниками государства, в котором правосудие станет сильнее, чем традиция. Песня кончается предположением, что когда-нибудь экономическое развитие устранит различия между племенами: «Если бы я был богат, как вы, твой отец не сказал бы, что я агот».

Но отличительные признаки племен оказались необыкновенно стойкими; их не стерли ни законы, ни богатство, ни время. Эти признаки пережили индустриализацию, миграцию населения в города, а в некоторых местах уцелели даже после полувека существования телевидения и автомобильных дорог. Вельши – группа населения, живущая вдоль Вогезского горного хребта; когда-то ее диалект был островком романских языков в германском языковом море. Они до сих пор живут кланами, ищут для своей молодежи работу внутри кланов, чтобы не дать своей общине уйти на Эльзасскую равнину. Потомки прежних жителей Опона и Лизеля и сего дня населяют эти водные пригороды Сент-Омера. Похоже, что даже каста каго, сама того не сознавая, сохраняет себя в новых поколениях. Недавно один антрополог, который определял их родословные по юридическим документам, обнаружил: потомки каго до сих пор имеют склонность заключать браки в своей среде и занимаются своими традиционными профессиями, хотя никогда не слышали о каго.

Чтобы выковать из этой бурлящей массы микроскопических королевств одну страну, была нужна сила более мощная, чем политическая воля. Дискриминация была источником жизни и силы племенной Франции. Но она же была одним из средств, которые укрепляли единство современной нации. Когда Франсуа Марлен в 1780 году случайно столкнулся в городе Мец с большой общиной отверженных, он не знал, что видит перед собой далекое будущее: «Их загнали в тесноту, на эту маленькую улицу и каждую ночь запирают здесь, как заключенных в тюрьме. Этих несчастных заставляют носить черные куртки и белые ленты, чтобы их можно было отличить от прочих людей. Кроме этого, их можно узнать по бородам и по выражению упрека, которое отпечаталось на их лицах. Это упрек не за то, что их считают преступниками, а за то, что вынудили жить в таких унизительных условиях».

Евреев во Франции, за исключением Рейнланда, было очень мало, а в некоторых департаментах не было вовсе. Однако «дело Дрейфуса» разделило французскую нацию на две части так же, как Богородица из Роксезьера отделила одну аверонскую деревню от другой.