Это отсутствие исторического чувства не отразилось на массах, ибо, как и в других странах и даже в большей мере, чем в других странах, они черпали свои представления о прошлом из преданий, мифов и легенд, передававшихся из поколения в поколение. Эта воображаемая история, смесь фактов и легенд, приобрела широкую известность и дала народу прочную и постоянную культурную основу. Однако игнорирование истории имело и свои дурные последствия, которые мы все еще испытываем на себе. Оно породило расплывчатость взглядов, оторванность от реальной жизни, легковерие и некоторую неповоротливость ума там, где дело касалось фактов. Этот ум отнюдь не был неповоротливым в гораздо более трудной, но неизбежно более расплывчатой и неопределенной сфере — в философии. Он был в одно и то же время аналитическим и синтетическим, часто весьма критическим и иногда скептическим. Но когда дело касалось фактов, он был некритичен, может быть потому, что не придавал большого значения фактам как таковым.
Влияние науки и современного мира привело к более внимательному отношению к фактам; появилась способность критиковать и взвешивать данные, не принимая на веру предания только потому, что это предания. Сейчас работает много компетентных историков, но они часто грешат в другом направлении, и их работа представляет собой скорее педантичное фиксирование фактов, чем живую историю. Но и сейчас мы удивительно быстро поддаемся влиянию преданий, причем даже высокообразованные люди теряют способность критически мыслить. Отчасти это, возможно, объясняется национализмом, который пожирает нас в нашем нынешнем подчиненном состоянии.
Только когда мы станем экономически и политически свободными, деятельность нашего разума будет нормальной и критической.
Совсем недавно мы наблюдали многозначительный и показательный пример этого столкновения между критическим воззрением и националистической верой в предания. На большей части территории Индии придерживаются календаря
Викрама издавна считают национальным героем, положительным идеалом правителя. О нем вспоминают как о властителе, изгнавшем иноземных захватчиков. Но его слава зиждется на литературном и культурном блеске его двора, где он собрал ряд наиболее прославленных писателей, художников и музыкантов, которых называли «девятью жемчужинами» его двора. В большинстве легенд рассказывается о его стремлении облагодетельствовать свой народ и готовности пожертвовать по малейшему поводу собой и своими личными интересами ради блага других. Он прославился своим великодушием, служением другим, мужеством, отсутствием высокомерия. В сущности, его популярность объяснялась тем, что он был добрым человеком и покровителем искусств. В этих легендах мало говорится о том, что он был удачливым воином или завоевателем. Этот упор на доброту и готовность к самопожертвованию типичен для разума и идеалов индийца. Имя Викрамадитьи, подобно имени Цезаря, стало своего рода символом и титулом, и многие последующие правители присоединяли его к своим именам. Это усугубляло путаницу, так как в истории упоминается о многих Викрама-дитьях.
Но кто же был этот Викрам и когда он жил? С точки зрения истории все это представляется весьма туманным. Около 57 года до н. э., когда должна была начаться эра викрам самват, нет следов, которые указывали бы на существование такого правителя. Однако в 4 веке н. э. в Северной Индии был некий Викрамадитья, который воевал против вторгшихся гуннов и изгнал их. Полагают, что именно он держал у себя при дворе «девять жемчужин» и что все легенды относятся к нему. Тогда возникает вопрос — какая связь существует между этим Викрамадитьей, жившим в 4 веке и. э., и летоисчислением, начавшимся в 57 году дон. э.? Возможным объяснением является то, что летоисчисление, началом которого считается 57 год до н. э., было принято в государстве Малавов в Центральной Индии, и лишь много времени спустя после Викрама это лето-исчисление и календарь связали с ним и назвали по его имени. Но все это туманно и недостоверно.