Открытие медлительности

— Я делаю все, что в моей власти, — заверил намеатник Симпсон, всячески выказывая готовность поддержать экспедицию, вот только его «все» означало не слишком много, считай ничего, и это ставило их в унизительное безвыходное положение. «Компания Гудзонова залива» отсылала их к «Северо-Западному обществу», а то в свою очередь отправляло их снова к «Компании Гудзонова залива». Как видно, они давно уже были заклятыми врагами. Никто не хотел нести лишние убытки, вкладывая в экспедицию больше, чем конкурирующая фирма. Распоряжение лондонских властей было для них простой бумажкой — страна большая и власти далеко. К тому же все эти торговцы пушниной и чиновники ни во что не ставили морских офицеров, охочих до дальних путешествий. С их точки зрения они были всего - навсего несчастными наивными чудаками. Что? Пешком вдоль северного побережья? На каноэ?

— Да вы никогда не доберетесь до полярного моря! — заявил один из местных заправил в присутствии Бека. — А даже если доберетесь, вас тут же сожрут эскимосы. Зачем тогда давать вам продукты? Нам и самим едва хватает.

Выслушал Джон и шутку, сказанную как будто и не без почтения, но все же явно с каким-то двусмысленным намеком.

— Вы ведь сражались под Трафальгаром, стало быть, вам ничего не страшно! Сдюжите! Тут ума не надо, главное — характер!

Бек все больше раздражался. Ему было невыносимо видеть, как Франклин сначала спокойно принимает все эти отговорки, а потом снова подступается со своими просьбами. Бек замечал, как над Франклином подсмеиваются, и, вероятно, боялся, что эти насмешки коснутся и его. Однажды, когда они остались наедине, он даже выступил с пространной гневной речью, смысл которой сводился к тому, что, будь он на месте Джона Франклина, он бы вмиг разделался с этим начальником. Фразу «Мы же знаем, что за игры они тут разводят» он повторил несколько раз. Вот до чего дошло — теперь Джону нужно было выслушивать еще и это. Он попытался успокоить Бека:

— Вы должны уметь принимать правила чужой игры, даже если знаете, что можете проиграть. То, что они потешаются над нами, не имеет решительно никакого значения. Я к этому привык, сначала так всегда бывает. Потом, я знаю, будет по-другому.

— Вы слишком добры! — воскликнул Бек. — Вы слишком многое позволяете!

Джон кивнул и задумался. Потом он сказал:

— Я старше вас на десять лет. Я научился не бояться выглядеть глупцом до тех пор, пока не разберусь во всем до конца. Или до тех пор, пока другие не станут выглядеть еще большими глупцами, чем я. И в этом нет ничего страшного, поверьте.

Но успокоить Бека было не так-то просто. Джон подозревал, что и теперь его волнует на самом деле что-то совсем другое, а не то, о чем он открыто говорит.

В этом смысле Хепберн был для него гораздо более подходящим собеседником: он оказался человеком верным и к тому же никогда не бурчал. С ним можно было обходиться без лишних разговоров. Случалось, они целыми днями не говорили друг другу ни слова, и все равно все было в порядке.

Всякий командующий подобен врачу: здоровый человек ему милее, но большую часть времени он проводит с больным, и чем серьезнее болезнь, тем дольше приходится им заниматься.

В июне к ним наконец присоединились Ричардсон и Худ, которые должны были добираться досюда на лодках, по воде. В результате бесконечных, долгих переговоров Джону удалось преодолеть сопротивление чиновников и тем самым преподать небольшой урок Беку. Джон избрал тактику выматывания противника крайней вежливостью, настойчивым повторением одних и тех же аргументов и полным игнорированием чувства времени. Ни разу он не упрекнул никого в том, что в действительности никто не хочет ровным счетом ничего делать для экспедиции. Он воздерживался от каких бы то ни было резких заявлений, которые могли бы положить конец всем этим лживым заверениям, он знал: в эту игру он может играть гораздо дольше, чем другие. Он продолжал обходиться с Симпсоном, этим мерзавцем, так, будто тот был его величайшим другом и благодетелем, и надоел ему до такой степени, что неожиданно невесть откуда нашлось вдруг и необходимое продовольствие, и добрая дюжина вояжеров, которые были предоставлены экспедиции в полное распоряжение. Более того, было обещано, что им вдогонку будет отправлено еще в два раза больше продовольствия, которое они смогут получить в форте Провиденс, у Джона на этот счет имелась бумага. Он крепко пожал Симпсону руку и заверил его, глазом не моргнув, в том, что Англия не забудет его благородной помощи и искреннего участия.