Открытие Норильска

Снег на севере имеет совершенно иную структуру, чем в более южных широтах. На юге он имеет вид изящных шестилучевых звездочек, здесь же это тонкие, в сотые доли миллиметра, иглы. Ветром они перемалываются тончайшую пыль, которая легко переносится ветром, формируя снежный рельеф, напоминающий песчаные формы пустынь. Но там они сыпучие, рыхлые, а на Севере снег утрамбован и крепок, как асфальт. Он не поддается даже железной лопате, его надо пилить ножовкой а кирпичи и строить из них стены и хижины, как это дают эскимосы. Снежная пыль забивает все пустоты: чердаки, если они неплотно закрыты, пустые бочки и ящики, если в них есть даже мелкие щели. В тихую, ясную погоду при начале ветра земля начинает куриться. Тонкие струйки снежной пыли текут по ветру, как вода между выступами рельефа, оседая во впадинах. При скорости ветра 5 м/с пыль доходит до уровня колен и, постепенно поднимаясь, при 10 м/с достигает роста человека, затуманивая горизонт. Однако небо в это время еще чисто, солнце тускло просвечивает сквозь мглу. По мере усиления ветра до 15 м/с взвихренная пыль совершенно скрывает и солнце, и небо, но двигаться, хотя с трудом, еще можно. Такая пурга на севере называется «светлой пургой». А вот когда небо закрывают тучи и из них начинают сыпаться снежные иглы и смешиваться со снежной пылью, взвихренной с земли, то возникает такой хаос, что исчезает всякая видимость. Даже рядом стоящего человека трудно различить. Это и есть «темная пурга». Захваченный такой пургой человек, если у него есть точный ориентир направления по компасу, еще может кое-как двигаться, но только по ветру или вбок. На ветер идти сил не хватит. Тогда лучше выбрать какую- либо защиту: торос, выступ рельефа, камень, лечь за него головой против ветра и терпеливо пережидать непогоду. Бывали случаи, когда захваченные такой пургой даже местные жители лежали под снегом по нескольку суток, но я не слышал, чтобы кто-нибудь совсем погиб.

В конце первой штольни начали проходку шурфа. Идет все та же сплошная сульфидная руда. И вот на пятом метре чуть не случилась большая беда. Для подъема людей из шурфа была сделана, как обычно, веревочная лестница - стремянка. Феодор Александрович для отпалки спустился туда, зарядил бурки, поджег шнуры и шагнул на лестницу, чтобы вылезти наверх. Да, видно, всем своим тяжелым весом так крепко нажал на стремянку, что она оборвалась. Людей наверху, чтобы подать веревку, в это время не было. Он не стал звать на помощь. При нем был острый нож для зачистки бикфордова шнура. Им он сразу же быстро перерезал все запаленные шнуры в том же порядке и последовательности, как их и зажигал, начиная с первого. Только после этого крикнул рабочим, чтобы бросили веревку, и по ней вылез. Феодор Александрович потом рассказывал, что старые штейгеры его учили всегда иметь при себе острый нож, а при зарядке не экономить длину бикфордовых шнуров, чтобы в случае чего успеть их вовремя обрезать. Стремянку я велел сделать новую, покрепче, и, кроме нее, опустить в шурф еще страховую веревку.

Добытой для отправки в Дудинку опытной партии руды накопилось уже достаточно, но вывезти ее своими силами будет трудно. Олени наши достаточно поработали по вывозке грузов из Дудинки, да еще впереди предстоит доставка всей партии из Норильска в Дудинку осенью. А тысяча пудов руды - это 40 зимних парт, т. е. не менее 5 хороших аргишей. Я решил договориться с дудинским оленеводом Михаилом Горкиным о выполнении всей работы аккордно, в полном объеме, с вывозкой и укупоркой. Он согласился. Олени у него крупные. На них он за три месяца до мая легко все может вывезти. Чтобы сохранить руду в далекой дороге до Петрограда от загрязнения и потерь, будем ее укладывать в деревянные бочки. Бочек для засола рыбы в Дудинку завозят всегда достаточно. Их можно купить в любой фактории. В Норильске руду будем грузить на нарты прямо у отвала при устье штольни и спускать вниз к подножию горы, где уже можно подогнать и подпрячь оленей. Склон здесь так крут, что нарты пойдут самоходом, спуская по веревке через блок. Руду будем грузить сначала в мешки, а потом уже в Дудинке укупоривать в бочки. В общем, вся операция - дело довольно сложное и требует аккуратности, тем более что это первая норильская руда, которая пойдет на технические испытания. Особенно заботливо должны быть укупорены и укреплены обручами бочки. Груз в них будет тяжелый, и бочки могут побиться при перевалках, особенно в Красноярске, с баржи в вагон железной дороги. Горкин оказался весьма исполнительным человеком. Здесь, в Норильске, мы ему давали в помощь людей, а в Дудинке бочки он паковал с помощью своих братьев. В Петроград весь груз дошел в полной сохранности.

Закончив шурф, задали там же восстающую до кровли, а потом продолжили вторую штольню. В ней после сыпучки пошла более плотная руда такого же минерального состава, с пирротином, халькопиритом и пентландитом, что и в первой штольне.