Открытие отцовства: когда и как люди поняли связь зачатия с сексом?

Другим нюансом этой гипотезы оказывается то, что аксиома о соответствии трудового вклада уровню престижа (то есть чей труд приносит больше, того и статус выше) – в реальности не работает. Как известно, у многих современных охотников-собирателей женское собирательство приносит 50 и даже 90% всего пропитания, но при этом статус женщины часто всё равно оказывается ниже мужского. И даже более того, порой как раз занятия ежедневной добычей пропитания оказываются презренными. Всё то же самое описано и для русской деревни, где женская работа занимает в 6 раз больше времени, нежели мужская. Кстати, и корова у русских крестьян – это именно женская обязанность, но статус мужа всё равно выше. Как уже сказано, повышение статуса женщины с переходом к земледелию в Передней Азии является уникальным явлением, исключительным для всей мировой истории, и строить на её примере предположения о соответствии трудового вклада в повышение статуса – опрометчиво. Обо всём этом подробно написано в " Мифе моногамии, семьи и мужчины ", здесь я лишь мельком обобщаю нюансы, показывающие сложности с гипотезой о влиянии скотоводства на мужское господство. В книге я показал, что господство ни в коем случае не выражается в изнурительном труде, а именно наоборот – в освобождении от труда. Господин – не работает. Проще говоря, руки, держащие власть, не могут трудиться. Как справедливо заметил Юваль Харари, в известных нам культурах тяжёлый физический труд оказывается уделом как раз подчинённых групп, а не главенствующих.

К тому же со скотоводством есть ещё одна брешь. Часть авторов склонна видеть причиной мужской природы скотоводства разницу в физической силе с женщиной – якобы с животными сложнее справляться. Хотя в пастушеском деле никакой особой физической силы не требуется. И более того, известно, что в тех культурах, где основой скотоводства является мелкий рогатый скот (козы, овцы), пастушеская сфера также монополизирована мужчинами – женщина в неё не допускается. Можно было бы допустить, что у женщин исторически обнаружилась какая-то неспособность управляться с мелким скотом, но, разумеется, это не так. Ведь в тех культурах, где наравне с мелким скотом присутствует и крупный (быки, коровы или верблюды), женщины уже вполне допущены для управления с козами и овцами (Калиновская, с. 135), но по-прежнему не допускаются к крупному скоту. К тому же в периоды войн, когда мужчины надолго покидают селение, на женщин возлагается уход уже не только за мелким рогатым скотом, но даже и за крупным (там же, с. 141). Так что дело, конечно, совсем не в каком-то особом умении мужчин управляться со скотом, не в различиях физической силы с женщинами, а в чём-то совсем ином.

В "Мифе моногамии, семьи и мужчины" я объясняю причины этого: существует древняя тенденция, характерная для всех народов планеты, по которой мужчины выделяют какой-то род деятельности и объявляют его престижным или даже сакральным, и категорически закрывают к нему путь женщинам. Таким образом поддерживается древнее положение мужского господства, а женщина же признаётся аутсайдером, предназначением которого оказывается подчинение и служение мужчине. В книге я подробно раскрываю, как в древности могло сложиться такое положение вещей.

Здравствуй, папа