Открытие природы: Путешествия Александра фон Гумбольдта

Определение точного направления было делом будущего, сначала нужно было хорошенько подготовиться, чем он и занялся с деятельной педантичностью{236}. Предстояло проверить (и купить) все необходимые ему приборы, а также поездить по Европе, чтобы побольше узнать о геологии, ботанике, зоологии и астрономии. Его ранние публикации и растущий круг знакомств открывали двери, и его именем даже назвали новый вид растений: Humboldtia laurifolia – «роскошное» дерево из Индии, писал он другу, «разве не сказка?»{237}.

Несколько месяцев он посвятил расспросам геологов во Фрайберге{238}, учился в Дрездене пользоваться секстантом{239}. Он поднимался в Альпы, исследуя горы, – чтобы потом их сравнивать, как он объяснял Гёте{240}; проводил в Йене опыты с электричеством. В оранжереях императорских садов в Вене он изучал тропические растения{241} и уговаривал молодого директора Йозефа ван дер Шота отправиться с ним в экспедицию, расписывая достоинства совместного будущего{242}. Холодную зиму он скоротал в Зальцбурге{243}, на родине Моцарта, где измерял высоту окрестных Австрийских Альп и проверял свои метеорологические инструменты, бросая вызов ледяным дождям: в бурю он держал приборы на весу, измеряя атмосферное электричество. Он читал и перечитывал все рассказы путешественников, какие только мог раздобыть, и корпел над ботаническими трактатами.

Письма Гумбольдта, переезжавшего из одного центра учености в Европе в другой, полны неиссякаемой энергии. «Я таков, и я поступаю так – необдуманно и порывисто», – признавался он{244}. Не существовало одного такого места, где бы он мог узнать все, и одного такого человека, который научил бы его всему.

После без малого года лихорадочных приготовлений до Гумбольдта дошло, что, несмотря на то что его сундуки набиты всем необходимым, а голова – последними научными познаниями, политическое положение в Европе делает осуществление его мечтаний невозможным. Французские революционные войны охватили уже почти всю Европу. Казнь французского короля Людовика XVI в январе 1793 г. привела к объединению против французских революционеров европейских государств. В послереволюционные годы Франция объявляла войну одной стране за другой: Австрии, Пруссии, Испании, Португалии, Британии. Стороны одерживали победы и терпели поражения, подписывали и разрывали договоры; к 1798 г. Наполеон захватил Бельгию, забрал у Пруссии Рейнскую область, у Австрии – Нидерланды и большую часть Италии. Куда бы Гумбольдт ни обратил взор, повсюду ему мешали войны и армии. Даже Италия, манившая геологическими изысканиями на вулканах Этна и Везувий, оказалась недоступной из-за Наполеона{245}.

Humboldtia laurifolia

Гумбольдту нужно было найти государство, которое впустило бы его для путешествия или, по крайней мере, пропустило бы в свои колониальные владения. Он просил о помощи британцев и французов, потом датчан. Он рассматривал возможность плавания в Вест-Индию, но его надежды были отброшены затянувшимися морскими сражениями. Тогда он принял приглашение сопровождать британского графа Бристоля в Египет, несмотря на то что этот старый аристократ прославился своей эксцентричностью{246}. Но и эти планы рухнули, потому что французы арестовали графа по подозрению в шпионаже{247}.

В конце апреля 1798 г., через полтора года после кончины матери, Гумбольдт решил податься в Париж, где теперь жили Вильгельм, с которым они не виделись больше года, и Каролина{248}. Там он писал письма, встречался с разными людьми, льстил и упрашивал, заполняя тетради адресами бесчисленных ученых, а также без устали приобретая книги и приборы{249}. «Вокруг меня бурлит наука», – радостно писал Гумбольдт{250}. Ему повезло повстречать героя своего детства Луи Антуана де Бугенвиля, путешественника, первым ступившего на остров Таити в 1768 г. В преклонном возрасте – ему исполнилось 70 лет – Бугенвиль замышлял вояж в немыслимую даль, к Южному полюсу. Молодой прусский ученый произвел на него впечатление, и он позвал Гумбольдта с собой{251}.

Там же, в Париже, Гумбольдт столкнулся с молодым французским ученым Эме Бонпланом: они снимали комнаты в одном и том же доме{252}. Бонплан, как и Гумбольдт, интересовался растениями. Он учился в Париже у лучших французских натуралистов и, как узнал Гумбольдт, сам был способным ботаником, поднаторевшим в сравнительной анатомии и служившим врачом во французском военном флоте. Уроженец Ла-Рошели, портового города на атлантическом берегу, 25-летний Бонплан происходил из семьи моряков, любовь к приключениям и к дальним походам была у него в крови. Сначала Бонплан и Гумбольдт часто сталкивались в коридоре, потом разговорились и быстро поняли, что их объединяет пылкая любовь к растениям и к путешествиям в дальние страны.