Открытие себя

Да—да, у микрочастиц есть „массы“, „магнитные моменты“, бывают „заряды“. Но достаточно ли этих признаков (природа которых сама, кстати, неясна), чтобы считать их вещественными предметами? Возьмешь в руку, маешь вещь, как говорят на Украине.

Но если „частицы“ не предметы, то что? — — —

Есть универсальный, избавляющий от терзаний ответ: такова объективная реальность. Постоянен элементарный заряд? Такова объективная реальность. Электрон—отрицон в 1837 раз легче протона—положона? Такова о. р. Сила тяготения обратно пропорциональна квадрату расстояния? Она же. Скорость света постоянна во всех системах отсчета? Т.О.Р.

Да, но почему реальность такова, а не?..

Прикладникам можно удовлетвориться констатацией „реальности“. Была бы сила тяготения пропорциональна кубу расстояния, была бы скорость света непостоянна, была бы масса электрона не в 1837, а в десять тысяч раз меньше, чем у протона, — они все равно исхитрились бы сделать электромотор и транзистор, построить мост и запустить ракету.

Прикладникам можно, ибо смысл прикладных наук — дополнять природу в интересах людей. А смысл работы теоретиков — понять природу. — — — —

Сегодня мне исполнилось тридцать пять. Не отмечал — что праздновать—то? Молодость прошла — молодость, когда все впервой: любовь женщины и оригинальная идея, хороший заработок и первая публикация, разработка и путешествие… А потом все тускнеет.

На что уходят лучшие годы? На зарабатывание денег и приобретение „благ“? На выполнение работ, в нужность которых я не верю и увлечься которыми не способен? На призрачное утверждение своего „я“ мелкими идейками? На связи с женщинами, которых я не могу (или не хочу?) полюбить? На преферанс с выпивкой?.. Кажется, что все это так, не жизнь, а предисловие к жизни, что лучшее и интересное — впереди. А годы идут, и впереди все то же…

Не на что тратить силы, не во что вкладывать душу! Но если так — зачем она мне, душа?

Виталий Семенович отложил блокнот, задумался. Сейчас, прочтя эту запись, он по—настоящему вспомнил Калужникова. Не только внешность, которую помнил хорошо: рослый плечистый мужчина, темно—рыжие волосы с проседью, удлиненное лицо с красноватой, будто обветренной кожей, крупный нос с высокой горбинкой, широкий лоб и широко посаженные серые глаза, хорошо развитый кадык на мускулистой шее, ровные крупные зубы, обнажаемые в неторопливой усмешке, — не внешность эту, приятную, хоть и обыкновенную, а представил и вспомнил Дмитрия Андреевича как человека.

Бывают люди, не созданные для обычной жизни. Негде им в ней развернуть избыток сил и возможностей. В неспокойные для общества времена из таких получаются герои, водители масс — но бывает, что и бандиты. В спокойное же время они живут как—то вполсилы, спустя рукава. То, что для других составляет самую соль существования, им мало интересно. Живут — будто ждут чего—то: то ли событий, то ли необыкновенной любви, то ли захватывающей идеи или замысла, но всегда чего—то своего, отвечающего именно их натуре.

И когда приходит это. Великое Свое, тут уж — гуляй, душа! И пусть со стороны действия такого человека покажутся странными, даже предосудительными, пусть решат, что ими он только поломал себе жизнь да и ничего общепризнанно ценного не достиг, — в этой яркой, выразительной отдаче себя и есть счастье такого человека. Многие, впрочем, доживают до конца дней, так ничего и не отдав.

Вот и в Калужникове, вспомнил Кузин, чувствовалась какая—то иная шкала ценностей. Кроме тех, на завоевание которых направлены помыслы и усилия большинства людей, он предвидел и другие, ради которых готов был все бросить и уйти, не оглянувшись. Так он, в конечном счете и сделал.

Таганрог, — читал далее Виталий Семенович, — Таганрог, продутый насквозь февральскими ледяными ветрами. Азовское море с кромкой грязноватого льда вдоль глинистого берега. Зал с театральными люстрами, лепными излишествами и скверной акустикой. Искаженные динамиком фразы „на фундаментальной основе глубокой теории…“, „композиция микрочастиц и микросостояний“, „ансамбль электронов“, „дискуссионная донуклонность кварков…“ — словом, конференция по физике элементарных частиц. Я в секции физики высоких энергий, ауд. 202, начало заседаний в 10.30.

Ю. Стрифонов, „Некотогые вопгосы энеггетики упгугих и неупгугих соудагений гелятивистких пготонов.“ Докладчик продемонстрировал (пгодемонстгировал) французский прононс и умение сморкаться в платок среди фразы. Простыл, бедняга, на азовских сквозняках…

С. Приверзев. „Как известно, в слабых взаимодействиях, обуславливающих распад частиц, закон сохранения четности нарушается… Однако ориентация спинора Дирака в шестимерном импульсно—потенциальном пространстве…“

Спинор Дирака, динор Спирака, черт бы побрал их обоих!