Открытие Сибири

Правда, прежде чем нашей экспедиции удалось наконец попасть на реку Партизанскую, а затем и на Су-воровку, пришлось побывать сначала на раскопках в просторной Агинской степи, где мы не были уже несколько лет. Пришлось поработать в глухой тайге Верхнего Приамурья, в долине реки Зеи — на речке Громатухе. Оттуда путь экспедиции 1965 года лежал вниз по Амуру. Затем к Владивостоку. И только когда уже кругом дышала прохладой золотая приморская осень, верный старый грузовик помчался по превосходной шоссейной дороге.

Позади остались Владивосток, Уссурийск и приветливый шахтерский городок Артем. Широко открылась голубая морская даль, пахнуло соленым ветром от просторов Уссурийского залива. Впереди была конечная цель — Суворовка.

Слева всплыла зеленым причудливым облаком Голубая сопка, в ней издали зияло темное отверстие пещеры. На вершине сопки одна за другой вздымались широкие террасы, подножие которых было укреплено каменными стенами. На таких террасах когда-то строили свои дома средневековые обитатели Приморья — чжурчжэни. Это было недоступное горное убежище какого-то забытого племени. Поистине орлиное гнездо!

Орлы и сейчас парили над своей сопкой как вечные стражи ее тайн и сокровищ, погребенных в земле.

Неподалеку бульдозер вывернул из склона сопки гробницу, сложенную из плит известняка. В ней лежал истлевший от времени костяк древнего воина, бронзовые наконечники копий или мечей и такое же бронзовое зеркало.

Это был памятник таинственного бронзового века, того далекого и малоизученного времени, когда каменные шлифованные топоры еще соперничали у местных племен с бронзовыми, а может быть, и с железным вооружением.

В каменном ящике лежал заблудившийся пришелец из далекого Чосона в Корее или скорее всего вождь местного племени, снабженный в последний путь таким богатым «импортным», как сказали бы сейчас, вооружением.

Мы бывали здесь не раз и всегда находили вместе с черепками глиняных сосудов острые отщепы из голубоватого вулканического стекла — обсидиана, а также шлифованные сланцевые ножи. Такими ножами, с дыркой посредине, жали свой хлеб первые земледельцы Приморья по крайней мере 4–3 тысячи лет назад. Здесь же посчастливилось обнаружить и забавный сосуд с дном, похожим на сито: столько в нем было отверстий. Оказывается, обитатели Голубой сопки знали толк в кулинарном деле. Они распаривали в сосуде зерна проса или риса, а может быть, и делали на пару свои хлебцы — нечто вроде пампушек.

Но некогда было взбираться по крутым склонам Голубой сопки. От нее оставалось еще 40 километров до желанной пещеры.

И вот наконец из-за густой кудрявой зелени непролазной уссурийской тайги выступил светлый массив высокой скалы. «Змеиная сопка!» — крикнул мне сверху в кабину неутомимый пещерный следопыт Лешок.

Несмотря на тяжелый груз своих лет, он повел археологов вверх по крутому склону по еле заметной тропе, проложенной его друзьями, вольными путешественниками. Шел он сквозь заросли пахучей травы, колючих кустарников и вязов, прыгая по камням с такой легкостью, как будто ему двадцать лет. Шагал по скользким карнизам и раздвигал кусты так уверенно, словно поднимался по крутой тропинке в родном Владивостоке на знаменитое «Орлиное гнездо», на овеянную тучами и легендами сопку, где стоит его собственный дом.

Пещера открылась, как это бывает, внезапно. Нешироким, но довольно уютным жерлом, обращенным к долине. При входе в пещеру можно было стоять слегка согнувшись. Дальше свод ее круто поднимался вверх, и там открывался просторный зал с куполовидным потолком.

У входа снова появилось знакомое чувство, пережитое много лет назад, когда так же внезапно открылась высокая прохладная ниша Тешик-Таша, где археологов ожидал неандертальский мальчик.

Казалось, что входишь без спросу в чей-то чужой дом, откуда совсем недавно отлучился хозяин… Что-то ждет впереди?

Первый зал оказался просто великолепным: просторный, с высоким потолком и сравнительно ровным полом, который полого поднимался в глубь пещеры. У входа еще был виден солнечный свет, дальше же постепенно густели пещерные сумерки.

И уже с первого шага нельзя было не заметить фантастически богатые натечные образования. Правда, здесь не висели с потолка сверкающие сосульки сталактитов. Не было высоких белокаменных колонн, как в готическом храме. Но с такой же фантастической расточительностью природа украсила большую камеру пещеры причудливыми натеками. Не требовалось большого усилия фантазии, чтобы увидеть готовые «отприродные» скульптуры, созданные случаем, без участия человеческой руки.

В одном месте из шершавой холодной стены грота выступало массивное туловище зверя с крутым горбом. У него можно было разглядеть даже длинный свисающий хобот. Вот так, с крутым горбом и гибким хоботом, рисовал в Каповой пещере на Урале палеолитический человек своих современников, мохнатых слонов ледниковой эпохи — мамонтов.