Открытие Сибири

Самое сильное желание историка — восстановить не только общую социально-экономическую схему исторических событий, но и встретить живых людей прошлого, сопереживать с ними их борьбу, волнения и страсти. Разумеется, осуществить такое стремление тем труднее, чем дальше отстоят события нашего времени, чем меньше документальных свидетельств, прежде всего письменных. Поскольку речь идет о народах севера Азии, эта задача особенно трудна. Даже в тех случаях, когда мы говорим о сравнительно близком времени, о первых контактах русских с коренным населением Сибири.

На западе Сибири первое лицо, которое прочно вошло в историю, — «царь» сибирских татар, сидевший в городке Искере на Иртыше, Кучум. О нем говорят и летописи и фольклор, как татарский, так и русский. Но сам он в наших представлениях остается лишь бледной и неясной фигурой.

Второй — якутский «царь» Тыгын, имя которого тоже вошло в историю Сибири, хотя он, видимо, и не дожил до присоединения Якутии к России, а остался лишь на самом пороге развернувшихся событий. Из двух туземных «царей» Тыгыну повезло больше по той причине, что его образ вдохновил создателей якутского исторического фольклора.

Дорусская история племен Крайнего Севера Сибири в собственном смысле этого слова как связное повествование об определенных конкретно-исторических событиях и лицах прошлого фактически отсутствует. Она исчерпывается, как правило, отрывочными фактами, которые содержатся в сказаниях об отдельных племенных героях-хосунах, о межродовых войнах и столкновениях. Эти разрозненные факты не могут быть объединены я целостной исторической картине и в каком-либо определенном хронологическом порядке, хотя бы они даже относились ко времени, непосредственно предшествующему появлению русских на Севере.

Картина последовательной смены исторических событий раскрывается лишь для одного из северных племен — якутов благодаря двум особым обстоятельствам, которые, несмотря на отсутствие письменных источников, позволяют с неожиданной полнотой и отчетливостью проследить историю этой народности в течение двух или даже трех веков до прихода русских на Лену. Такая сохранность фольклорных текстов — случай редчайший и удивительный.

Первое из этих обстоятельств — существование у якутов вплоть до настоящего времени удивительно богатой и стойкой устной традиции. Второе обстоятельство — замечательные записи якутских исторических преданий, сделанные еще в XVII–XVIII веках, в особенности записи участника Великой Северной (Камчатской) экспедиции, спутника академиков Миллера и Гмелина, Я. Линденау.

Записям его буквально нет цены, потому что они фиксировали живую устную традицию якутов, которая относилась всего лишь к ближайшим полутора-двум векам до этого.

Первым вождем якутов на Средней Лене согласк: записям Линденау был Баджей — дед Тыгына. В якутских легендах XIX–XX веков он носит наименование Дойдууса-дархан, что, собственно, является не личным именем, а титулом. По данным С. Боло, этот Дойдууса-дархан иначе именуется Тюсюлгэ-дархан, то есть дархан с тюсюлгэ — праздничным священным алтарем, седалищем богов, устраиваемым из березок во время весеннего праздника плодородия — ысыаха. И это последнее наименование тоже, очевидно, является почетным про звищсм.

О Тюсюлгэ, или Дойдууса-дархане, Баджее в народ ной памяти сохранилось воспоминание как об исключительно богатом и могущественном властелине. Он имел много воинов, хамначитов (слуг) и рабов. Жил на коренных кангаласских землях, по одним данным, в современном Немюгинском наслеге бывшего Западно-Кангаласского улуса, по другим — на холме у озера Сахсары. Владения его распространялись по левому берегу Лень; от нынешнего Якутска до Покровска.

Сыну Баджея Мунджану (или Муньану) наследовал Тыгын (или Дыгын). В наиболее распространенных вариантах легенд он изображался в виде богатыря-гиганта. Рост его был таков, что тень дерева в лунную ночь достигала лишь темной каймы грудных сосков, одно глазное яблоко весило тридцать фунтов, а расстояние между глазами равнялось двум четвертям аршина.

Такими же богатырями-гигантами были и сыновья Тыгына. Даже меньшие из них согласно преданиям обладали такой силой и размерами, что во время стычек с казаками отмахивались от пуль, как от назойливых насекомых.

Согласно преданиям легендарный Тыгын неустанно преследует другие роды и племена, убивает их воинов-богатырей, а то и безжалостно истребляет их жен и детей, захватывает имущество побежденных и предает огню жилища.

«Если где-нибудь, хотя бы в отдаленных улусах, появился сильный богатырь, Дыгын стремился сжить его с бела света. Для этого он посылал сильных ратных людей с приказом доставить богатыря живого или мертвого. Если посланные не имели успеха, то Дыгын отправлялся сам с войском. Таким образом, он убил многих славных богатырей». Жертвой кровожадного Тыгына стали даже самые могучие из его собственных сыновей, Тас-уллунгах и Муос-уол, предательски убитые во время сна.