Открытие Сибири

Говоря о ближайшем будущем развития экономики и социального развития страны, Л. Брежнев сказал 2 ноября 1977 года: "На будущее ориентированы и другие крупные комплексные программы, выработанные в последние годы. Это прежде всего программы развития Западной и Восточной Сибири, создания Байкало-Амурской магистрали, промышленных и лесопромышленных комплексов на Дальнем Востоке. Они призваны обеспечить будущие потребности народного хозяйства в нефти, газе, угле, черных и цветных металлах, лесе и прочих видах сырья. Осуществление таких программ имеет и глубокий социальный смысл. Оно означает освоение многих отдаленных районов страны, где поднимутся десятки новых городов, будут созданы новые культурные центры. Из нашего обихода окончательно исчезнет само понятие "необжитая окраина".

В своем докладе Л. Брежнев особо выделил значение Октября для решения "…национального вопроса — одного из самых болезненных, самых драматичных вопросов в истории человеческого общества…

Народы бывшей царской России, — говорил он, — впервые обрели возможность исторического выбора, право самим определять свою судьбу.

Они сделали свой выбор. Они добровольно объединились в могучем союзном государстве и, опираясь на бескорыстную помощь русского народа, решительно встали на путь новой жизни…

Там, где веками насаждалась психология национального эгоизма, прочно утвердился интернационализм. Новыми яркими красками засияли взаимно обогащенные национальные культуры, образующие единую советскую социалистическую культуру".

Примером тому служит судьба народов, которые принято называть коренными, аборигенами Сибири.

В исторической науке, этнографии, языкознании их история, их культура привлекает внимание с первых шагов русских в Сибирь, со сказания о "человецех незнаемых в Сибирской стране", иными словами, задолго до того, как Ермак в 1581 году перешел через Урал.

Вокруг их судеб давно идет в исторической науке идейная борьба, борьба сил прогресса и сил реакции. Не говоря уже об европоцентристах и современных азиацентристах-маоистах, напомню пессимистическую оценку прошлого Сибири прогрессивным историком этого края П. Словцовым. Он писал, что в прошлом ее "не было ничего подлинного, ничего самобытного". Смотреть на нее следует лишь как на "историю мер правительственных, а для правительства это была лишь "боковая дверь в Азию и Америку". "Падшие царства и исчезнувшие народы" — так озаглавил некогда свою статью о прошлом народов Северной и Центральной Азии выдающийся публицист-демократ XIX века Н. Ядринцев. Но время и исследования советских ученых — археологов и этнографов — внесли поправку в эту формулу.

Падшие царства — это верно. Немало их прошло на экране истории за две тысячи лет. Исчезли племенные союзы гуннов. Пали под ударами с востока один за другим два тюркских каганата. Армии монгольских феодалов разгромили государства чжурчжэней, енисейских кыргызов. Распалась и мировая держава, созданная Чингисханом и его преемниками.

Но "исчезнувшие народы" — это не совсем так!

Ранее, во времена Г. Миллера и его преемников, взгляд историка не проникал глубже этапа сибирской истории, о котором рассказывали письменные документы на бумаге. Со временем были прочтены и расшифрованы В. Томсеном и В. Радловым рунические тексты, вырезанные на могильных камнях в долине Енисея и в Монголии. Эти каменно-письменные тексты раздвинули писаную историю Сибири и Центральной Азии на полторы тысячи лет.

А какой переворот в сложившихся представлениях историков произвела археология! Теперь нам известны десятки и сотни подлинно древнейших памятников этой сибирской истории, своего рода исторические архивы, хранившиеся под землей.

То, что происходило в жизни народов Сибири до Октября, широко освещено письменными документами. Перелистывая страницы архивных дел и старых книг, нетрудно увидеть, какой контраст разделяет тот же XIX, предоктябрьский, век и наши дни.

Буржуазные и прочие националисты, разумеется, не прочь изобразить жизнь своего народа при царизме как некоторую идиллию. Но чтобы представить реально картину этой "идиллии", вспомним, как жили бедняки якуты, "балыксыты", в XIX веке. Путешественник Р. Маак назвал их "дендрофагами", то есть древоедами. Бедняки якуты сдирали сосновую кору и употребляли в пищу. А вот слова иркутского епископа Нила: "Когда пришлось мне побывать в двух-трех юртах, дети еще спали, валяясь на широких лавках, без всего, что считаем мы принадлежностью постели. Их не прикрывает даже рубашка, ибо у якутов она считается не потребностью, а прихотью. И только у слывущих богачами приходилось мне видеть это смиренное, по нашему понятию, телесности прикровение.