Открытие ведьм

На ладонь лег пульсирующий шар, сотканный из моря, неба, земли и огня. Древние философы назвали бы его микрокосмом – маленький мир, где частицы меня перемешивались со вселенской материей.

– Это тебе, – сказала я, протягивая Мэтью волшебную сферу.

Он поймал ее на лету. Шар прилип к его холодной ладони и застыл, подрагивая, как ртуть.

– Что это? – спросил он, позабыв об охоте при виде этого дива.

– Я.

Чернота зрачков в устремленных на меня глазах Мэтью захлестнула зелено-серую радужку.

– Ты не тронешь меня, и я тебя тоже.

Он держал мой микрокосм бережно, опасаясь пролить хоть каплю.

– Я все равно не умею драться, – констатировала я с грустью. – Могу только улететь.

– Колдунья, это же самое важное, чему учится воин. – Пренебрежительное для вампира «колдунья» у него прозвучало ласково. – Выбирать битвы с умом и откладывать те, в которых пока не победить.

– Ты боишься меня? – спросила я, вися над землей.

– Нет.

Третий глаз подтвердил, что он говорит правду.

– Хотя внутри у меня вот это? – Я кивнула на колеблющийся в его руке свет.

– Я уже видел могущественных колдунов, но мы до сих пор не знаем, что там у вас внутри. Надо это исследовать, – осторожно отозвался Мэтью.

– Мне никогда не хотелось знать.

– Почему, Диана? Как можно отказываться от таких чудесных даров? – Мэтью сжал пальцы, словно боясь, что у него отнимут столь ценный для науки материал.

– Страх и желание? – тихо предположила я, касаясь пальцами его скул.

Заново пораженная своей любовью к нему, я процитировала слова, написанные его другом-даймоном Бруно в шестнадцатом веке:

– «Желанье шпорит, страх уздой берет». Разве не этим объясняется все, что происходит в мире?

– Все, кроме тебя, – ответил он хрипло. – Ты в эти рамки не умещаешься.

Коснувшись ногами земли, я отняла пальцы от щеки вампира и медленно раскрыла ладонь – тело словно помнило этот плавный жест, хотя разум отметил его как странный. Частица меня, которую я подарила Мэтью, перескочила из его руки в мою. Я сжала пальцы, и энергия быстро впиталась обратно. Привычная щекотка на сей раз свидетельствовала о моей собственной силе. Меня пугало создание, в которое я превращалась.

Палец Мэтью отвел в сторону мои волосы.

– Ничто не укроет тебя от магии – ни наука, ни сила воли. Она найдет тебя всюду. И от меня ты тоже не спрячешься.

– Так говорила мне мама – там, в Ла-Пьере. Она знала про нас.

Третий глаз испуганно закрылся, чтобы не видеть каменного мешка. Я вздрогнула, и Мэтью привлек меня к себе. Его объятия, хотя и не были теплыми, вселяли ощущение безопасности.

– Может быть, им было легче, потому что они знали – ты не будешь одна.

Холодные, твердые губы нашли мои, а потом Мэтью уткнулся мне в шею, шумно вдыхая мой запах. Отстранился он нехотя, приглаживая мне волосы и запахнув парку у меня на груди.

– Научишь меня драться? Как своего рыцаря?

– Рыцари умели драться задолго до того, как приходили ко мне, но мне доводилось обучать других воинов – людей, вампиров и даймонов. Маркуса я тоже учил, а он, видит Бог, был твердым орешком. Вот только с колдунами я ни разу не упражнялся.

– Пошли домой.

Лодыжка болела, я едва держалась на ногах от усталости. Мэтью взвалил меня на спину и понес.

– Еще раз спасибо за то, что нашел меня, – прошептала я, держась за его шею, – и он понял, что на этот раз я имела в виду не Ла-Пьер.

– Я давно уже перестал искать – и тут вдруг ты. В библиотеке, в самый Мейбон. Историк и колдунья к тому же! – Он недоуменно покачал головой.

– Это и называется магией. – Я чмокнула Мэтью в шею.

Он замурлыкал, ссадил меня на заднем крыльце и пошел за дровами, предоставив мне мириться с тетками в одиночку.

– Я понимаю, почему ты хранила эту тайну, – я обняла Эм, и та облегченно вздохнула, – но мама сказала мне, что время тайн прошло.

– Ты видела Ребекку? – спросила белая как мел Сара.

– Да, в Ла-Пьере. Она пришла, когда Сату запугивала меня и пыталась переманить. – Я помолчала и добавила: – Пришла вместе с папой.

– Она… они были счастливы?

За плечом Сары стояла взволнованная бабушка.

– Они были вместе, – ответила я и выглянула в окно – не идет ли Мэтью.

– И с ними была ты, – со слезами вставила Эм. – Это и есть счастье.

Тетя хотела сказать что-то, но передумала.

– Что, Сара? – спросила я, взяв ее за руку.

– Ребекка… говорила с тобой?

– Она рассказала сказку. Ту же самую, что и в детстве, – про колдунью, принца и фею-крестную. Мама очень старалась, чтобы ее околдованная дочка не забывала о магии, но я все равно забыла, потому что хотела забыть.

– В то последнее лето, когда они уехали в Африку, Ребекка спросила меня, что производит на ребенка самое сильное впечатление. Сказки, ответила я, – сказки, которые вы ей читаете на ночь. В них есть все, что нужно: надежда, сила, любовь. – Эм утирала хлынувшие из глаз слезы.

– Ты правильно говорила, – сказала я.

Хотя мы трое и заключили мир, Сара тут же набросилась на принесшего дрова Мэтью:

– Больше не проси, чтобы я сидела спокойно, когда Диана зовет на помощь! И не смей больше ей угрожать, хотя бы и с самыми благими намерениями. Не послушаешься – пожалеешь, что возродился. Понял, вампир?