Открытие великой реки Амазонок

По истечении девяти дней нашего плавания [по морю] завели нас грехи наши в залив Апариан (То есть залив Пария), ибо мы думали, что это и есть наш путь, а когда мы оказались внутри и захотели было снова выйти в море, то выбраться оттуда было так трудно, что мы безуспешно пытались сделать это в течение семи дней, и всю ту пору наши товарищи не выпускали из рук весел. Все эти семь дней мы ничего не ели, кроме каких-то плодов, которые называются «хогос» (hogos) и похожи на наши сливы (Сливами испанцы называли много самых различных плодов, поэтому можно лишь предположить, что речь здесь идет о тех плодах, которые индейцы называют хокот (xocot) и которые Овьедо описывает в гл. XXI, кн. VIII своей «Всеобщей истории» (т. I, стр. 307–308). Вкуса они были терпкого и малоприятного, но довольно питательны; туземцы делали из них вино и будто бы использовали их сок как бальзам для заживления ран). С такими муками мы вырвались из «Пасти Дракона», а именно так можно назвать этот пролив, потому что еще немного, и мы остались бы там на веки вечные (Пролив Бокас-дель-Драгон, что в переводе с испанского значит «Пасть Дракона», был назван так еще Колумбэм в августе 1498 г., во время его третьего плавания).

По выходе из этой тюрьмы мы провели в пути два дня, на исходе каковых, не ведая, ни где мы есть, ни куда идем, ни что с нами будет, мы пристали к острову Кубагуа, к Новому городу Кадису (Остров Кубагуа, который Колумб назвал Жемчужным (Isla de Perlas), — выжженный, без пресной воды и растительности островок, расположенный в нескольких километрах к югу от острова Маргариты. Его некогда богатейшие жемчужные отмели привлекали туда множество любителей легкой наживы, которые основали на нем в 1515 г. (по другим источникам — в 1523 г.) город Новый Кадис. Гомара пишет об о. Кубагуа: «Непостижимо, как столь крошечный остров, вроде него, приносит такие барыши своим обитателям и так обогащает их. С тех пор, как он открыт, жемчуга на нем выловили на два миллиона; насчитывается [там] много испанцев, много негров и тьма индейцев…» Однако в 50-х годах XVI века жемчуг на Кубагуа был обобран, и остров навсегда обезлюдел). Там мы застали остальных наших товарищей и меньшую бригантину, которая назад тому два дня как прибыла, ибо пришла она 9 сентября, а мы — те, что плыли вместе с капитаном на большой бригантине, — прибыли 11 сентября (Более подробно сказано о переходе от устья Амазонки до острова Кубагуа в варианте Овьедо (стр. 572–573): «Мы покинули вышеупомянутую реку и вышли в море в субботу поутру, перед рассветом, на 26-й день августа месяца, и стояла такая ясная погода, что ни разу не шел дождь и ни разу не причинил нам неприятностей ливень.