Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее

Но дело не в примерах — их много. Важно, что именно в таком крылатооблачном оформлении «космический транспорт» представал в глазах широких масс верующих. Еще важнее — символический подтекст этого оформления, подтекст, с которым имела дело наиболее образованная часть средневекового общества и который бурно выплеснулся наружу в период Ренессанса. И крылья, и облака, и сияние — несколько разные, но тесно переплетенные символы святого духа, частицы запечатанной в человеке божественной души, способности к познавательному откровению, способности воспарить воображением, путешествуя во Вселенной и постигая ее тайны.

И вот, под влиянием новой социальной ситуации, новых идей в науке, технике и искусстве древнейшая мечта, как бы законсервированная в христианской образной системе, преображается. Божественная собственность на космические транспортные средства рушится вместе с хрустальными сферами, и проекты космических полетов входят в мир — уже как естественная возможность и потребность реального человека, а не исключительное право богов или духов. На волне идей Кузанца о равноправии звездных миров исподволь формируется и главная цель таких путешествий — поиск иных разумных существ, или — более общо — внеземных цивилизаций. Об этом писал и сам Кузанец в своем «Ученом незнании», писали и его последователи.

В 1610 году в «Разговоре со звездным вестником, недавно ниспосланным смертным Галилео Галилеем…» Иоганн Кеплер так выразил эти идеи: «Не могу удержаться от того, чтобы не высказать некие смелые догадки, отчасти навеянные твоими открытиями. Я не считаю более столь уж невероятной мысль о том, что не только на Луне, но даже и на Юпитере обитают живые существа, или, как забавно выразился недавно в обществе некий любитель науки, что те страны еще предстоит открыть. Стоит лишь кому-нибудь выучиться искусству летать, а недостатка в колонистах из нашего человеческого рода не будет».

Тот же Кеплер создает «Сон, или лунную астрономию», книгу с очень трудной судьбой, увидевшую свет только в 1634 году, благодаря усилиям его сына Людвига. Это очень небольшая и весьма оригинально написанная книга (примечания и приложения раз в 5 превосходят основной текст на 18 страницах) — своеобразная смесь сказочной фантастики с научной популяризацией. Во многом автобиографичный герой Кеплера Дуракот совершает путешествие на Луну с помощью некоего Демона, способного духовным усилием (как сейчас сказали бы — телекинетически!) перемещать людей в межпланетном пространстве. На самом деле этот Демон — обычная аллегория, под ним Кеплер подразумевает музу Уранию, покровительницу астрономии, то есть средство мысленно перенестись в лунный мир и оттуда на основе лучших достижений современной астрономии взглянуть на Вселенную — прием, характерный для многих последующих популяризаторов науки и фантастов.

Конкретный, хотя и весьма забавный вариант космического полета предложил английский писатель и теолог Фрэнсис Годвин (1562–1633), чья книга «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершенное Домиником Гонсалесом, испанским искателем приключений, или Испанский посол» была опубликована посмертно в 1638 году. Герой Годвина спасается с тонущего корабля на упряжке диких лебедей, специально тренированных для дальних перелетов. Лебеди с огромной скоростью уносят его на Луну. Там герой обнаруживает высокоразвитую цивилизацию — людей ростом до 10 метров в одежде неизвестных на Земле расцветок, потомков народа, который 3077 лет назад пришел с Земли… Роман Годвина, лежащий в русле Лукиановской традиции, фактически изображает социальную утопию — мир, где царят справедливость и вечная весна, где нет убийств и обмана, прямо-таки заповедник высоких помыслов и безграничной духовности. Но, кроме того, в романе много блестящих проектов, разработкой которых научная фантастика и сама наука занимаются уже более трех веков. Так, лунная медицина позволяет восстанавливать утраченные органы, а особые камни обеспечивают невиданное техническое могущество лунной цивилизации. Камень эболюс позволяет уменьшать или увеличивать вес в зависимости от того, какой стороной он повернут, — чем не мечта об управляемой гравитации! Макробус служит сильнейшим источником света (предчувствие лазера?), а полеастус работает как универсальный термоэлемент.

Наследственный фонд идей о космических полетах, доставшийся наступающей эпохе научного мировоззрения, неплохо подытожил другой английский писатель Джон Уилкинс (1614–1672) в своей «Математической магии»: «Четыре различных способа назову я, посредством коих полет в небеса был или будет осуществлен. Два первых достигаются с помощью иных материй, остальные — с помощью нашей силы: 1. С помощью духов или ангелов. 2. С помощью птиц небесных. 3. С помощью искусственных крыльев, пристегнутых непосредственно к телу. 4. На летающих колесницах».

Итак, летающие колесницы! Ясно, что колеса не играют принципиальной роли для движения в воздухе или в космическом пространстве, но вот как обеспечить полет, как устроить двигатель для небесного экипажа?