Открытие Земли

Как только Атагуальпа внес последнюю часть выкупа, он потребовал, чтобы его немедленно освободили. Но Писарро не намерен был выполнять свое обещание. Он хотел использовать власть и влияние Атагуальпы в стране, чтобы овладеть всеми богатствами Перу. Кроме того, Писарро подозревал, что инка отдал тайный приказ по всем провинциям собрать войска. Обманутый инка теперь уже не скрывал своего презрения к вероломному завоевателю, не более просвещенному, чем последний из его солдат. Отношения между испанцами и индейцами становились все более напряженными. Солдаты считали, что виноват во всем Атагуальпа, да и Писарро стал склоняться к мысли, что лучше от него избавиться. Чтобы придать очередному преступлению видимость законности, против инки был затеян судебный процесс.

Трудно найти что-либо более гнусное, чем этот суд, в котором Писарро и Альмагро были одновременно и судьями и обвинителями. Из статей обвинения одни были настолько смехотворны, а другие до того нелепы, что не знаешь, чему более удивляться: наглости или криводушию Писарро, подвергшего допросу властителя могущественного государства.

(Атагуальпа был признан виновным в незаконном захвате престола, в убийстве своего брата Гуаскара, в растрате золота страны, что нанесло ущерб испанской короне, в идолопоклонстве, в многоженстве, в попытке поднять восстание против законных властителей Перу — испанцев и т. д.)* За все эти преступления «суд» приговорил его к публичному сожжению на костре. Но так как Атагуальпа в конце концов согласился принять крещение, чтобы только отвязаться в последние часы своей жизни от назойливого Вальверде, то новообращенного, в виде особой милости, не сожгли, а задушили тетивой от лука. Казнь Атагуальпы была повторением печальной истории властителя ацтеков Куаутемока. Эти два злодейства резко выделяются даже среди бесчисленных зверств испанцев в Америке, где завоеватели не останавливались ни перед какими позорными преступлениями!

Правда, в разношерстном сборище авантюристов нашлось все же несколько человек, сохранивших чувство чести и собственного достоинства. Они пытались было выступить в защиту справедливости, но их слабые голоса были заглушены корыстолюбивыми речами Писарро и его сообщников.

Тогда губернатор пожаловал верховную власть сыну Атагуальпы по имени Пабло-Инка. Но война между братьями и события, происшедшие после прихода испанцев, заметно ослабили привязанность перуанцев к своим императорам, а молодой человек, который вскоре должен был бесславно погибнуть, уже не имел больше такого авторитета, каким пользовался Манко Капак, сын Гуаскара, признанный народом Куско. К тому же некоторые из сановников вскоре попытались выделить отдельные «царства» из Перуанской империи: так поступил, например, Руминаги, правитель Кито, приказавший убить брата и детей Атагуальпы и объявивший себя независимым.

Испанцы умело воспользовались внутренними раздорами в стране. Писарро стремительно двинулся на Куско, решив, что теперь у него достаточно сил, чтобы покорить столицу Перу. В гавани Сан-Мигель высаживались толпы авантюристов, соблазненных рассказами о перуанских сокровищах, и спешили присоединиться к Писарро. Под его начальством собралось уже пятьсот человек, не считая значительного отряда, оставшегося в крепости Сан-Мигель во главе с Белалькасаром.

Во время похода на Куско происходили стычки с большими отрядами перуанцев, но все они кончились для них тяжелыми потерями и самыми ничтожными для завоевателей. 15 ноября 1533 г. испанцы вступили в город и немедленно овладели им. Но здесь их ждало разочарование: золота и драгоценных камней удалось собрать гораздо меньше, чем предполагалось, хотя добыча и превысила сумму выкупа Атагуальпы. Но испанцам показалось этого мало то ли потому, что они уже «освоились» со сказочными богатствами страны, то ли оттого, что теперь стало больше желающих принять участие в дележе.

Между тем Белалькасар, которому наскучило бездействие, воспользовался подкреплением, прибывшим из Никарагуа и Панамы, и отправился в Кито, где, по словам перуанцев, Атагуальпа оставил большую часть своих богатств. С отрядом из восьмидесяти всадников и ста двадцати пехотинцев он разбил войско Руминагуи, преградившее ему путь, и благодаря своему мужеству и ловкости вступил победителем в Кито. Но ему пришлось испытать еще большее разочарование: сокровищ Атагуальпы в Кито вовсе не оказалось. (По-видимому, они были предусмотрительно вывезены и спрятаны жрецами.