Открытие Земли

Здесь весь его экипаж (семнадцать человек) был немедленно захвачен в плен португальцами. На протесты Эспиносы ему ответили угрозой повесить его на рее, и несчастный альгуасил, переправленный сперва в Кочин, был оттуда перевезен в Лиссабон, где в продолжение семи месяцев томился в тюрьме вместе с теми двумя испанцами, которые только и остались в живых из экипажа «Тринидада». (Лишь в 1527 г. Эспиноса вернулся в Испанию вместе с двумя матросами и священником. Таким образом, из всего экипажа «Тринидада» только этим четверым удалось уцелеть и вырваться из неволи.)*

«Виктория» же с богатым грузом покинула Тидоре 21 декабря 1521 г., под начальством Хуана Себастьяна Элькано (Эль Кано), который отправился с экспедицией Магеллана в качестве штурмана на корабле «Консепсион». Экипаж «Виктории» состоял только из пятидесяти трех европейцев и тринадцати туземных матросов-невольников.

Пройдя среди островов Кайоан, Лайгома, Сико, Джофи, Кафи, Лабоан, Толиман, Бачан, Мата и Батутига[152], «Виктория» осталась к западу от последнего острова и, держа курс на запад-юго-запад, остановилась на ночь у острова Сула, или Ксула[153]. В десяти лье от него испанцы бросили якорь у берегов Буру[154], Боэро французского мореплавателя Бугенвиля, где они запаслись провизией. В тридцати пяти лье дальше они остановились на Банда[155], где обнаружили мускатный орех, потом — на Солоре[156], крупном центре торговли санталовым деревом. Там они провели пятнадцать дней, ремонтируя свое судно, много вытерпевшее в ходе плавания, и сделали большой запас воска и перца; потом сделали остановку на Тиморе, где смогли добыть продовольствие только после того, как захватили изменническим образом вождя одной деревни, прибывшего вместе с сыном на борт корабля. К острову Тимор, который был в то время крупным торговым центром, за санталовым деревом и перцем приходили джонки с острова Лусон (Филиппины), с Малакки и Явы.

Одиннадцатого февраля 1522 г. испанцы направились к открытому морю, минуя многочисленные архипелаги. Любознательный Пигафетта сообщает и достоверные и легендарные сведения о близлежащих странах. На острове Ява, говорит он, распространен обычай самосожжения вдовы после смерти мужа. Подобный же обычай, как известно, долгое время существовал и в Индии. На других островах живут люди, «мужчины и женщины, как они сами: одно ухо заменяет им ложе, другим они покрываются во время сна». Волосы у них острижены, ходят они совсем голые, и голос у них пронзительный. К северу есть острова, где водятся большие птицы, «такой величины, что способны перетащить буйвола или слона на дерево». Нам уже приходилось упоминать о гигантской птице эпиорнис, кости и огромные яйца которой были найдены в 1850 г. на Мадагаскаре[157]. Это показывает, с какой осторожностью нужно причислять к области чистой фантазии множество легенд, которые, несмотря на баснословные преувеличения, иногда имеют под собой реальную почву. Легенда о гигантской птице известна с IX в. у персов и арабов. Птица Рок — один из фантастических персонажей арабских сказок. Неудивительно, что Пигафетта встретил у малайцев подобное же предание.

Недалеко от Сиама, рассказывает он дальше, находится страна Камбодиа (Камбоджа), где растет ревень. Добывается он довольно странным способом. «Группа в 20 или 25 человек отправляется вместе в джунгли. С наступлением ночи они взбираются на деревья как для того, чтобы уловить запах ревеня, так и из страха перед львами, слонами и другими дикими животными. Ветер доносит до них запах ревеня из тех мест, где он растет. Рано на рассвете они отправляются туда, откуда доносится к ним запах, и приступают к отысканию ревеня. Это — сгнившая древесина одного дерева, которое до того, как сгниет, не издает никакого запаха. Лучшая часть дерева — корень, хотя и сама древесина дает ревень, который тут называется калама»[158].

Ну конечно же не у Пигафетты нужно черпать сведения по ботанике! Мы рискуем впасть в большие заблуждения, если примем всерьез всякие россказни местных жителей, у которых он собирал сведения об островах Индонезии.

Ломбардский путешественник передает нам как непреложную истину не менее фантастические подробности о Китае, допуская серьезные ошибки, которых счастливо избежал его современник Дуарти Барбоза[159]. Благодаря книге этого последнего мы знаем, что уже в то время на Востоке существовала торговля опиумом.