Открытия, которых никогда не было

Возникали также и теологические споры, но они больше касались проблемы возможного населения Южной Земли, чем существования самого континента. Если Terra Australis необитаема, к чему было господу богу так расточительно относиться к пространству? (Но тогда разве не расточительство, если все это пространство состоит из одной воды?) Если оно населено, то его обитатели, вероятно, язычники, но как же тогда можно выполнить предписание священных книг «идти в мир и проповедовать Евангелие», ведь на пути туда лежит район экватора? А если бог все же поместил туда людей, не способных искупить свои грехи, то, значит, на нас падает задача проповедовать им, и должен существовать путь туда, который мы еще не нашли[6].

В течение XV века было доказано, что средневековые ученые правы по крайней мере в своем утверждении, что экватор можно пересечь. Оказалось, что это до смешного просто: взять и переплыть его. Португальский принц Генрих Мореплаватель (который никогда сам не совершал дальних плаваний). развил бурную деятельность по исследованию побережья Африки. Его задачей было открыть источники богатого аллювиального золота Гвинеи и, если возможно, морской путь на Восток, чтобы миновать враждебных мусульман, контролировавших средиземноморский бассейн. Когда португальские моряки осторожно пробирались на юг вдоль побережья Западной Африки, они повсюду находили буйную растительность и обитающих там людей и никаких признаков приближения выжженной безлюдной экваториальной зоны, непригодной для жизни. Наконец в 1472 году экспедиция под командованием Сикейры пересекла экватор без всяких тяжелых последствий.

Шестнадцать лет спустя Бартоломеу Диаш обогнул южную оконечность Африки и к югу от нее не нашел ничего, кроме открытого моря. Таким образом, концепции Птолемея о Южном континенте был нанесен сокрушительный удар.

Это, конечно, еще не доказывало, что не существует континента дальше на Юг. Едва только вера в существование Южного континента, имеющая тысячелетнюю традицию, была подорвана, как возникло новое всеобщее убеждение, что какой-нибудь континент все же существует, на этот раз не математическая абстракция или предмет веры в авторитет классиков, а реальный массив суши, к которому может пристать мореплаватель. Экватор был пересечен, и это могло служить доказательством того, что путешествие туда возможно.

Затем наступил 1492 год и открытие западных стран. Колумб до конца своих дней верил, вернее, не позволял себе разувериться в том, что он действительно достиг Востока, плывя на запад. Но еще до смерти Колумба Америго Веспуччи заявил, что Колумб открыл доселе неведомую землю. Событие это стало широко известно за пределами Испании, а Новый Свет получил имя Америго. Всеобщий эффект был ошеломляющим: открыть так много, столь долго неведомое, и так внезапно и сенсационно! Сколько же еще может быть не открыто? Создавалось впечатление, что Terra Australis уже вырисовывается с полной определенностью. Все-таки мудрые греки, должно быть, были правы, говоря о южной земной массе.

«Введение в космографию» — сочинение Мартина Вальдземюллера, опубликованное во Франции в 1507 году, было тем источником, в котором впервые употребляется название «Америка», однако позднее, в издании 1513 года, Вальдземюллер заменил название «Америка» (использовавшееся только для современной Южной Америки) названием Terra Incognita (Неведомая Земля). Название Terra Australis (Южная Земля), традиционно используемое для обозначения предполагаемого Южного континента, вскоре смешалось с ним, и возникло новое наименование — Terra Australis Incognita (Неведомая Южная Земля), которое присутствовало на картах мира на протяжении всего XVI столетия и значительную часть XVII. Некоторые более оптимистичные картографы предпочитали называть ее Terra Australis Nondum Cognita (Пока Неведомая Южная Земля).

Во время своего третьего плавания в 1502 году, которое увлекло его далеко на юг, Веспуччи установил, что существует юго-юго-западный скос восточной прибрежной полосы Южной Америки, и географы предположили, что аналогичное явление наблюдается также и на западной стороне. Они представили себе, что Южная Америка имеет грубо клинообразную форму, южная оконечность которой омывается морем и окаймлена Южным континентом. Эту концепцию хорошо иллюстрирует карта, опубликованная в Нюрнберге в 1515 году Иоганном Шёнером, на которой за четыре года до плавания Магеллана уже показан пролив[7]. Некоторые историки предполагали, что Шёнер, возможно, располагал какими-то данными, привезенными из более ранних забытых путешествий, но никаких веских причин для подобных предположений нет. Мысль о том, что у Южной Америки есть оконечность, поддерживалась в географических кругах, но принималась не всеми. И именно для того, чтобы найти эту оконечность и, если она существует, обогнуть ее и поискать западный путь в Индию, в 1519 году пустился в путь Магеллан.