Открыто сердце (СИ)

– Я Вас накормлю перед поездом и }проведу.

– Спасибо Вам, Марин! Уж кто-кто, а Вы … ничего не должны мне. Я очень благодарна!

От такой искренности стало еще хуже.

Вайя решила, что все расскажет Насте. Как только они придут домой. Не сейчас.

Все таки это слишком непростое решение. Нельзя же так с бухты-барахты. От одной мысли об этом кишки Вайи скручивались в бараний рог.

Оставшееся время до поезда казалось одним сплошным затрудненным вздохом.

Идаль не была расположена к беседам. И даже не хотела, чтоб ее провожали, но Вайя настояла.

– Ничего, я обратно на такси. Мама не позволит Вас одну отпустить! – настаивала Вайя, и Идаль пришлось согласиться.

Время тянулось так долго, и Вайя собиралась начать разговор. Но почему-то не начинала.

– Послушайте, я должна кое-что сказать Вам… – все-таки решилась девушка, когда они уже были на вокзале.

«В конце концов, – думала Вайя, – это, может быть, последний раз в жизни, когда я её вижу, а переживать я буду еще очень долго, если сейчас этого не сделаю».

– Да? – вяло поинтересовалась Идаль.

– Ммм... Дело в том, что… Здесь нет Вашей вины. То есть… Дело не в том, что в Вас что-то не так, и поэтому Морган не согласился на встречу… – Вайя остановилась и накрыла лицо собственной ладонью.

«Черт! До чего коряво!» – думала она.

– Дело в том, что… – собравшись с силами, продолжила Вайя…

– … Моргана не существует, да? – прервала ее Идаль.

Вайя ошарашенно взглянула на девушку. Повисло тяжелое громоздкое молчание.

Наконец Вайя кивнула. Она могла бы убедить девушку в том, что это не так. Идаль бы поверила. Во все что угодно поверила бы сейчас, чтоб обезопасить себя от боли. Но Вайя не смогла.

В глазах у Идаль заблестели слезы.

– Это Канна, да? Канна и есть Морган? Не существует в равной степени ни Короля, ни человека, который за него писал? Это все была Канна! Да и Канны не существует. Аня или как ее? Двоюродная сестра Моргана, один отец их воспитывал. Господи, я год велась на эту ложь… – стала повышать голос Настя.

– Мне жаль…мне так жаль… – тихо произнесла Таня.

– Ни хрена тебе не жаль! – перебила ее девушка, теперь уже не стесняя себя ничем. – Ты могла сказать мне раньше! Раз тебе так нравится со мной общаться, и мы с тобой такие прям подруги! Вы – две маленькие жестокие идиотки, ничего не знающие о настоящих чувствах и реальной жизни! Думаете, это смешно?! Я столько времени работала, чтоб накопить на поездку, в то время как человек, ради которого я это делала, просто насрал на меня! Просто… не существует. Это не милая шутка и не фантазия, это – подлая ложь. И вы мне омерзительны, обе. Так и передай своей подружке Ане!

– Но я хотела тебе сказать! – начала оправдывать Таня, и в голосе ее уже стали чувствоваться слезы.

– Хотела бы сказала! Бездействие – тоже действие! И если твоя Аня – просто жестокая эгоистичная избалованная дрянь, то ты – ничем не лучше! Пытаешься казаться такой доброй и милой, но не потому, что ты – такая, а просто, чтоб никто тебя не тронул... Потому что ты – трусиха! Как же ты могла?! Ты ведь знала, как это важно для меня, и просто наслаждалась зрелищем… Сказала ли бы ты мне, если бы я не догадалась сама?

– Да я собиралась, клянусь! – промямлила Вайя.

– Я тебе не верю! – отрезала Настя.

Поезд загудел. Девушка запрыгнула в вагон, не обернувшись. И уехала.

Вот так Вайя обрела новую подругу и потеряла ее.

Отто Закс и Старый Чи.

ФОРУМ. Раздел – биографии главных героев

}«...Fugerit invida }

}Aetas: carpe diem, quam minimum credula pos}tero». }

}(«...Время ж завистное }

}Мчится. Пользуйся нынешним днем, меньше всего веря грядущему».)}

Отто Закс уделял медитации минимум 4 часа в сутки, из-за чего стал пользоваться славой помешанного среди помешанных, дурака среди дураков. Порой, пока Отто медитировал, укрывшись в трюме, спрятавшись от любопытных взглядов, иные весельчаки подкрадывались к нему незаметно и выливали миску с отходами ему за шиворот, затем заговорщически хихикали и с пугливым визгом убегали. Отто был невысоким, но коренастым, у него были большие сильные жилистые руки, и никто не хотел схлопотать от него по шее. Но бояться им было нечего, Отто никак не реагировал. Он был занят более важным делом, чем уколы уязвленного самолюбия и достоинства, а уж тем более услада его местью глупцам.