Открыто сердце (СИ)

Эта история, приключившаяся более 1000 дней назад, слепила из меня древнегреческую статую, потрясающую своей красотой, а затем стерла меня в порошок, и я поняла, что форма может быть любой. Она расширила границы моего представления о себе так, что тот самый пресловутый ком в горле, застрявший, словно кость, долго не хотел никуда уходить.

Ведь, как ни крути, я — маленькая девочка, которая смотрела телевизор и становилась глупой.

Глава 3 (от лица Моргана),

в которой вымысел соединяется с реальностью.

Апрель 2009 г.

Открыв холодильник и убедившись, что из съестного действительно остался лишь одиноко лежащий на столе пакетик зеленого чая, Морган помечтал о добротном куске мяса еще несколько мгновений, и пошел ставить чайник.

— Тук-тук! — раздался женский голос с придыханием из спальни.

Морган улыбнулся.

Ему пришло новое сообщение на мобильный телефон.

Подавил в себе искушение сразу же броситься его читать, пошел в ванную, умылся холодной водой… Все-таки страшно хотелось прочесть… Посмотрел на себя в зеркало.

Задумчиво почесал затылок.

Не помешало бы выбрить виски. Морган любил выглядеть безупречно. К тому же, сие действо было для Моргана особенным ритуалом. На полочке в ванной лежал кожаный чехол, в котором хранились цирюльные принадлежности. Внутри проживала настоящая опасная бритва, камень для заточки, и ремешок с образивной пастой. Этот набор был подарком. На лезвии было выгравировано: «Amantes amentes».

Морган усмехнулся. Надо же превратить обычное утреннее умывание в русскую рулетку. Это было в Его стиле.

— Тук-тук! — снова раздался возглас.

Подобная настойчивость сделала своё дело. Морган направился в спальню и открыл входящие сообщения, так и не приступив к бритью.

— Тук-тук! — высветилось на экране. Номер незнакомый.

Он был удивлен. Что за чертовщина? Никто не знает его адреса.

— Тук-тук! — снова раздался возглас.

— Это именно то, что ты думаешь! — гласило следующее сообщение.

Морган взял телефон и подошел к входной двери, посмотрел в глазок — никого.

— Тук-тук!

— Ты плохо ищешь. Смотришь, но не видишь. Выйди из квартиры.

Морган закатил глаза. Как много пафоса. Помедлил немного — может, не идти у нее на поводу. В поле обладателя незнакомого номера он был практически уверен. Подобные штучки — это все-таки очень по-женски. Если до предыдущего сообщения — он сомневался, то после этой игры в прятки — сомнений не осталось. Что ж…

Единственный способ выиграть в игре, где не ты придумал правила — не играть в неё.

Но… с другой стороны, победа — цель не всякой игры. А этим утром можно получить наслаждение от участия.

Морган отворил дверь, вышел на лестничную клетку, как был — в помятой рубашке и спортивных штанах, с всклокоченными волосами — и все равно, несмотря на утренний беспорядок, ему удавалось выглядеть превосходно. Внимательно осмотрелся по сторонам — ничего. Это даже становилось увлекательным.

— Тук-тук! — снова разнесся возглас из кармана рубашки.

— Зайди в лифт — прочитал он.

Нажал на кнопку. Вызвал лифт, и… На секунду ситуация даже показалась опасной, а участие во всем этом — нелепым. Но авантюризм победил.

Морган хмыкнул. Не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Было некомфортно.

Зашел в лифт. На стене красовалась зеленая металлическая кнопка, служившая вешалкой для небольшого картонного пакета.

— Вам, — гласил пакет.

Морган повертел головой туда-сюда, будто искал кого-то, будто кто-то мог спрятаться в замкнутом пространстве лифта, снял пакет, зачем-то выдернул кнопку из фанерной стены и сунул в карман. Вышел. Снова повертел головой. Не покидало ощущение нереальности происходящего. И было приятно. Морган почувствовал себя очень живым, думать забыл о том, что голоден и стоит в пижаме, а значит, вовсе не выглядит так безупречно, как он привык.

Зашел домой, закрылся, глубоко вздохнул.

— Тук-тук.

Лихорадочно достал телефон из кармана.

— Хороший мальчик.

Девушка. Точно девушка. Но что за дела? Откуда адрес? Столько вопросов крутилось в голове.

На сообщения всё ещё не ответил ни словом.

«Кем бы ты ни была, — думал Морган, — заставлю тебя изнемогать в неведенье».

Идею о слежке, успокоившись и начав мыслить рационально, он отсек. Невозможно.