Открытое сердце

Эл сразу показала благодарный жест, а я взял умирающую за руку. Если дошло до вежливости по отношению к биороидам, значит нужное эмоциональное состояние действительно достигнуто. Время целебной магии.

— Очень жаль, дорогая, — тихо прошептал я, немного сжав ее ладонь, — мы сегодня весь день гонялись за тем прохвостом, но так и не смогли его догнать. Паршивец оказался слишком шустрым.

— Значит, прибор остался у него? — растерянно озвучила Сара очевидное.

— К сожалению, — опустил я взгляд, — он обвел нас вокруг пальца, сказал, что продаст его военным в Вестоне.

— Нет, Джек, они вытрясут из него всю правду, — совсем отчаянно посмотрела она на роумера, — нельзя этого допустить.

— Уже ничего нельзя сделать, — сдался я, — паршивец скрылся на рынке. Самое обидное, что гаденыш даже не напрягался. Сказал, что даже если все глупые стервы бесполезного движения объединились, то не представляли бы большей угрозы для нормального парня, чем дети из садика. Паразит! Ладно, попадется еще.

Сара безнадежно выдохнула и уставилась в потолок, однако, нужную жилу я все-таки задел, ведь ее разорванные нити начали потихоньку соединяться.

— А ты не пытался поискать среди электронщиков? — поинтересовалась она, обдумывая какие-то действия.

— Да, мы были у парочки. Они подсказали нам место, где военные решают свои делишки, но нас туда не пустят без чипа доступа, — попытался объяснить я ситуацию, — Гиррен сказал, что завтра время сумерек, чтобы это не значило.

— Сумерки, это время, когда происходит обмен. Элисон, открой верхний ящик того шкафа, — Сара вытянула свободную руку, указывая на дверцу настенного шкафа, стоявшего у дальней стены комнаты, — и принеси браслет.

— УУУ, военный, — похвально просвистел я, вертя в руках темно-синий браслет с выбитым военным кодом.

— Он отключен сейчас, активируете его, когда окажитесь за границей, — немного оживившись сообщила Сара, ожидая немедленных действий.

Но вместо этого, я убрал предмет в сторону, — эээ, у нас другие планы, дорогая. Я бы хотел завтра отвести Эл на экскурсию к побережью. Вроде как обещают дождь, а в это время очень красиво переливается фантомная энергия.

Надо было видеть лицо ошарашенной подобным заявлением активистки, чтобы понять какое буйство эмоций происходит в ее голове. Однако, троллинг сделал свое дело и едва заметный разрыв в ее потоке полностью затянулся. Значит есть еще порох в пороховницах.

— Джек, если прибор попадет в руки военных, они узнают, как прибор оказался в штабе, всему движению в Гайя, а, может быть, и дальше наступит конец. Ты понимаешь это? — медленно произнесла Сара.

— Да брось ты преувеличивать, — легко отмахнулся я, — к тому же бедолага заслужила выходной, уже два цикла на вас работает.

— А ты помнишь по чьей вине это произошло? — аккуратно спросила больная.

— По твоей конечно же, но не переживай, мы больше не злимся, — добродушно улыбнулся я.

Произошел переломный момент в голове активистки. Она не стала больше спорить, а просто откинулась назад, уставившись в потолок и обдумывая план действий.

— Позови, пожалуйста, Вэла, — спокойно произнесла она, а затем добавила судебным тоном, — поговорим позже.

— Хорошо, — тут же согласился я, — хочу только добавить одну вещь.

В следующий момент я схватил уставшую девушку за нос костяшками пальцев и начал мотать его из стороны в сторону.

— В следующий раз, когда я скажу танцуй — ты танцуешь, — нравоучительно прочитал я, сквозь протестующие «больно, отпусти». И направился к выходу.

После такой терапии совсем не понимающая, что же только что произошло красноносая Сара смогла лишь сказать, — совсем с ума сошел, псих!

— Возможно, — призадумался я, остановившись в проеме, — правда, не я лежу в кровати, собираясь двинуть кони от проклятья. Ну и странный у нас мир!

— Что ты узнал? — накинулся на гостей Вэйлер, как только они оказались в соседнем помещении.

Я вытянул руку с браслетом и, посмотрев на экран, словно на наручные часы, озвучил, — через несколько хронов умрет.

Испуганный командир бросился в комнату к больной, а Уоррен лишь прищурил сомнительный взгляд, явно, раскусив уловку.

— Мы ушли, — коротко откланялся я и вышел на улицу, чтобы подвести итоги длинного дня.

— «Почему не сказал правду?» — первая фраза, оказавшаяся перед носом Пиноккио на улице.

— Пускай они сами все разгадывают, — лениво сообщил я, убирая руки за голову, — мы для них сегодня сделали достаточно.

— «Я тоже не понимаю, что произошло. С Сарой все будет хорошо?» — внимательно посмотрела она на напарника, ожидая разъяснения.