Открытые мысли (ЛП)

В понедельник Саймон нашел меня перед школой и потянул в пустой коридор, где мы могли бы поговорить. — Ты не отвечала на мои сообщения, — он выглядел напряженным, словно собирался объявить о существовании Клана перед всеми учениками.

— Я думала о том, какой ты замечательный лжец, — возможно, я недостаточно выплеснула свою раздражительность.

Он сжал зубы.

— Слушай, я об этом очень сожалею, ладно? Я не мог рассказать тебе ничего, пока не получил разрешение от мистера Герека.

— Так значит он твой босс? — моя улыбка раздражала Саймона еще больше.

— Нет, — он раздраженно фыркнул. — Но он — моя связь с Кланом, и я не хочу, чтобы она разорвалась.

Я не могла не полюбопытствовать.

— Так что за дела с мистером Гереком? В смысле, если бы я была тридцатипятилетним джекером, не уверена, что работала бы трудовиком.

Он покачал головой и снова прислонился к окрашенной поверхности шкафчика.

— Он хороший парень. Он долгое время вербовал джекеров и многому меня научил, — на его лице появилась полуусмешка. — Он все еще злится, что я нашел тебя первым.

— Он вербует для Клана таких как мы?

— Да. Он наблюдает за изменившимися джекерами, пока они учатся, — он указал на пустой коридор. — Большинство проходят через это во время учебы. Он бы и тебя нашел, но ты не изменилась, пока. И не брала у него уроки.

— Но он нашел тебя?

— На самом деле я нашел его. Я рано изменился, до того как перешел в среднюю школу. К тому времени, как я брал у него уроки, я уже контролировал одного.

— Хвастун, — я стукнула его по груди. Возможно, я прощу его. Вся ложь Саймона смягчилась моей полуправдой о моей маме, о Рафе. — Так чем занимается Клан?

Он посмотрел на все еще пустой коридор.

— Ты можешь присоединиться к нам и узнать, — я нахмурилась, и он понизил голос. — Это место, где ты свой. Где тебе не нужно лгать о том, кто ты.

Его слова подействовали на меня. Я не хотела признавать, как много я лгала.

— Кто еще в Клане? Кроме трудовиков и их учеников, — может, то, что я собиралась стать врачом, не означает, что я должна держаться подальше от Клана. Может, я могу совместить их.

— Разные люди, — его усмешка пропала. — Зависит от того, насколько хороши твои способности.

Я приподняла бровь.

— Ты имеешь в виду способности управления. Полагаю, твоя способность — это мрамор.

— Я не плох, — сказал он с ложной скромностью. — Моллой всегда принимает молодых джекеров и хочет, чтобы новички окончили среднюю школу, так бы они давно меня приняли, — впервые я видела, чтобы Саймон чем-то хвастался.

— Кто такой Моллой? — я сморщила нос. Имя звучало знакомо. — Есть здание на линии Т-41, на нем написано «Molloy Enterprises». Он как то связан с этим?

Он открыл рот, затем быстро закрыл его. — Ты не можешь говорить об этом. Послушай, ты должна пообещать, что будешь придерживаться Кодекса Молчания. Они очень серьезно к нему относятся.

— Кому мне рассказывать? — мой скептический взгляд успокоил его.

— Хорошо, — он придвинулся ближе, чтобы прошептать. — Кира, ты часть Клана. Увидишь, если присоединишься к нам. Это место, где ты можешь делать то, что должна.

— Что это значит? — если Клан развивал способности контроля, это не приведет ни к чему хорошему. Я не думала, что они раскрывают преступления или помогают больным. Скорее, они темные, как машина Саймона или украденное пиво.

— Просто приди и посмотри, — сказал он.

— Спасибо, но нет.

Я ушла.

Я избегала Саймона за обедом и думала о Клане. Я не могла винить его за желание присоединиться к ним. Если бы Саймон не был рядом, чтобы помочь мне, не уверена, что бы я делала.

Но я могла бы просто привыкнуть к контролю читающих, и у меня была бы нормальная жизнь.

К кому времени, как началась математика, я была готова к перемирию. Я ничего не сказала, просто села рядом с ним в классе. Во время перерыва мы поддерживали накручивающиеся слухи о нашем разрыве. Потом я послала Саймону воздушный поцелуй и настояла на том, что мне нужно уйти. Он выглядел неуверенно, но не пытался остановить меня.

После окончания нашей репетиции Трина стояла у дверей. Она была вне слышимости, поэтому я проигнорировала ее, но когда я закончила собирать свой инструмент, она все еще была там.

Трина и я вместе были в группе, миллионы лет назад, пока она не изменилась. Когда это случилось, общаться со мной стало не круто. Мы не разговаривали мысленно, даже когда я изменилась. Когда я подошла к ней ближе, то сразу ворвалась в ее разум. Ее мысли были перемешены, словно она не была уверена в том, что скажет. А я сомневалась, что хочу ее слушать. Возможно, «прости, что бросила тебя, когда ты нуждалась в друге больше всего»? Это было бы началом. Было заманчиво заставить ее извиняться, но это извинение не будет так важно, если я заставлю ее это сделать.

«Привет, Трина», — связалась я с ней настолько равнодушно, как только могла.

Ее мысли сформулировались, когда она услышала мои. «Сообщение», — подумала она. «Передай Кире сообщение».