Открытый брак (СИ)

Если соседи вдруг решили, что это максимум из того, что могут мои подруги, то они сильно ошиблись. Девчонки начинают кричать моё имя. На весь двор. Не просто Поля, но и с приставкой в виде фамилии.

Наиль утыкается лицом в мое плечо, рвано и громко дышит. Изливается долго, мощно. С глубокими финальными толчками, двигая мои бёдра вверх и вниз.

— Успокой своих подружек, не то это сделаю я, — просит, поставив меня на ноги.

Я нехотя отлепляюсь от мужа, накидываю на плечи халат. По внутренней стороне бедра стекают густые тёплые капли.

После незапланированной беременности мы давно и тщательно предохраняемся. За десять лет ни разу не было промахов.

Пока бегу из коридора на балкон, приглаживаю волосы. Губы горят, а сердце едва не лопается от бешеных ударов.

— Саркиева! Полина! — кричат на всю мощь.

Вот дурочки! У нас в городке обсмеяли бы и пригрозили полицией. От сплетен было бы сложно отбиться.

Открываю окно, выглядываю на улицу. Прохладный весенний воздух холодит разгорячённую кожу.

Красный БМВ стоит посреди двора. Передние двери открыты, в салоне грохочет музыка. Лиля набирает в лёгкие побольше воздуха, но, едва увидев меня, начинает смеяться.

— Я скоро выйду, — машу рукой. — Через пять минут!

На телефоне, ожидаемо, множество пропущенных звонков. Я была уверена, что в запасе есть минимум двадцать минут, но не заметила предупреждения о том, что из-за аварии в центре города собраться нужно пораньше.

— Так что это было, Поль? — интересуется Наиль, выходя из ванной комнаты и обмотав бёдра полотенцем.

Оторвав взгляд от экрана, скольжу по сильному натренированному телу. Мысли путаются. Я не сразу понимаю, о чём речь.

— А, это были ментоловые конфеты для орального секса. Следующий ход — твой.

Наиль усмехается, кивает.

— Принято, — на полном серьёзе заявляет.

Я надеваю костюм, подкрашиваю губы помадой и наношу на запястье каплю духов. Внутри машет крыльями эйфория.

Не знаю, чем заслужила, но кажется, я живу свою лучшую жизнь.

Глава 21

В салоне играет популярный трек о несчастной любви и разлуке. Исполнят та самая группа, на концерт которой мы едем.

Настроение прекрасное. Внутри такая лёгкость, что хочется расправить крылья и парить.

Я тихо напеваю себе под нос знакомые мотивы. Мира делает звук громче. Откинувшись на спинку кресла, вдавливает ногу в педаль газа, ускоряясь и ловко обгоняя другие автомобили.

— Настя не сообщала, когда освободится? — спрашиваю, едва мы встаём в затяжную пробку.

Лиля отмахивается.

— Ой, она как всегда…

Достав из-под сиденья бутылку шампанского, снимает фольгу.

— Не испачкай мне салон, пожалуйста, — строго просит Мира. — Я только сегодня забрала тачку из химчистки.

— Без паники — ты имеешь дело с профи, — произносит Лиля и тут же возвращается к теме Журавлёвой: — Это не впервые, когда Настя всех организовала, а сама застряла в офисе над важным проектом. Когда присоединится к нам — не уточняла, но уверена, не обидится, что мы начнём без неё.

Слышится глухой хлопок и шипение игристого вина. Мира несдержанно ругается на подругу, перестраиваясь в крайний правый ряд. Кажется, несколько капель проливается на сиденье, но мне, с заднего — не видно.

— Этот чёртов трудоголизм нужно как-то лечить, — продолжает возмущаться Лиля. — Например, декретом.

— Спорный совет, — усмехаюсь в ответ. — Вряд ли ты будешь видеть Настю чаще, когда она родит ребёнка. По крайней мере, не в первый год.

Девушка присасывается губами к горлышку бутылки. Из-за обильной пены закашливается и покрывает мелкими брызгами приборную панель, за что получает новую порцию возмущений.

— Есть деньги — есть свобода и личное время. Можно нанять круглосуточную няню. У Мирки вон дитю полтора года — спокойно себе отдыхает.

Осознав, что, по сути, так и есть, замолкаю и вжимаюсь в сиденье. Что такое няня — я и знать не знала. До года Мышки мы с мужем полностью занимались ею самостоятельно. Чуть позже, когда после болезни окрепла свекровь, отдавали ребёнка на пару-тройку часов. Это время казалось нам раем. Возможно, если бы я снова родила, то тоже задумалась бы о помощи.

— Сашка, вроде как, не очень расположен к детям, — кривится Мира. — Помню, когда мы отмечали сыну год, тот как-то пошутил, что дети — это счастье. И самое большое в них — это когда они чужие, живут далеко и никак с тобой не пересекаются.

Несмотря на то, что я не разделяю подобную мысль пусть даже в шуточной форме — почему-то улыбаюсь. Наверное, потому что именно этот ответ вполне в духе Журавлёва.

— А я недавно делала разбор гардероба Алле — коллеге Насти. Та по секрету делилась, что у них появился новый подрядчик, который трудится над разработкой госсервиса. Безумно привлекательный и сексуальный мужик. Весь отдел тает.

Лиля передаёт мне бутылку шампанского, а я едва не разжимаю пальцы после услышанного. Кровь приливает к щекам, а внутри огненной лавой растекается ревность.

— Думаешь, Настька ради него задерживается? — смеется Мира.

Прижав горлышко к губам, делаю глоток игристого вина. Хотела отказаться, но сейчас понимаю, что незачем.