Открытый брак (СИ)

Я запинаюсь, возобновляя движения в танце. Жмусь теснее, облизываю губы. Робею, будто впервые иду на близость с мужчиной. Туфли намертво прилипают к полу, и каждое движение — пытка.

Саша гладит мою поясницу, успокаивая и пытаясь привести мой сошедший с ума пульс в норму.

— Что, Полин?

Понимаю, что не договорила, но мне непременно нужно искать мужа. Видеть его эмоции, интерес. Получать подпитку. Осознавать, что не зря. Чувствовать, что всё идёт так, как надо. В те короткие секунды, когда перед глазами стены, подсвечивающееся светодиодным светильником, камин или окно — я внутреннее терзаюсь. Маска давит.

— Давно у вас открытые отношения?

Теплые губы нежно мажут по виску. Намеренно, конечно же. Я испытываю при этом необычный щемящий трепет.

— Наверное, всегда. Я довольно свободолюбивый человек. В мифы о вечной романтической любви не верю.

— Почему?

— Потому что с точки зрения доказательной науки человек по определению не создан для моногамных отношений на всю жизнь. Между партнёрами должно быть свободное пространство. В другом формате я себя не представляю.

Что-то в этом есть, наверное. Проблема в том, что я отказываюсь вникать из-за обилия более значимых событий.

— Мы бы никогда не поладили с тобой в этом вопросе.

Журавлёв усмехается.

— Я бы подстроился.

Наиль курит кальян поочередно с Настей. Передав ей мундштук, ловит мой взгляд. Чуть склонив голову набок, рассматривает от макушки до пят. Интересно, что станет для него спусковым крючком? И станет ли вообще?

— Наверное, за всю жизнь девушек было столько, что не сосчитать…

Песня плавно подходит к завершению, но движения налажены до автоматизма. Остановиться — значит перейти к следующему этапу, а я не совсем готова.

— Вполне сосчитать.

Вседозволенность развязывает руки, хотя я и прислушиваюсь к каждому звуку и шороху. Чуточку смелею, провожу пятерней по колючему затылку Журавлёва. Волосы густые и жесткие, как проволока. Тело стальное. Он напряжен, хотя и пытается вести непринуждённый спокойный разговор.

— И какой же я буду по счёту?

Знаю, что какую цифру Саша ни назовёт — соврёт. Наверное, потому что достаточно притягательный, чтобы с ним переспать. Запредельно красивый, чтобы перестать замечать кольцо на безымянном пальце. И я бы действительно нарисовала его. Раньше следующего дня рождения точно.

— Особенной, — ловко увиливает.

Немного краснею, но тут же прячу смущение. Запрокинув голову, открыто смеюсь. Боюсь, что цифра как минимум перевалила за сотню, но ответ всё же засчитываю.

Обаятельный мерзавец, искусный лгун. В меру напористый и определенно умеющий добиваться поставленных целей. И да, меня ничуть не смущает, что я — одна из. Большее меня не интересует.

— Добавь мне, пожалуйста, вина.

Произношу сиплым голосом, пячусь к дивану. Саша подхватывает мой бокал и выполняет требование, хотя, готова поспорить, он явно хотел бы трахать меня абсолютно собранной и трезвой. Что же. Готова его разочаровать. Я справляюсь хуже, чем представляла вначале.

Опустившись на диван, снимаю туфли-лодочки, раскинув их в разные стороны. Поставив ступни на ворсистый ковёр, испытываю почти сравнимое с оргазмом удовольствие.

Журавлёв вручает бокал. Сев у моих ног, кладёт ладони на бёдра и медленно тепло поглаживает.

За грудной клеткой покалывает. Я смачиваю губы, смотрю сквозь тонкое стекло. Саша приятный и очень чуткий. Наверняка искусный любовник. Мечта, а не мужчина для короткой интрижки. У меня будет возможность в этом убедиться, если захочу, но пока — ставлю вопрос на паузу.

— Я была уверена, что в сексе ты болтаешь так же много и грязно, как и в обычной жизни.

Платье собирается гармошкой. Ладони прижимаются теснее, давят на кожу. В тех местах, где касаются — температура повышается на несколько градусов.

— Честно — растерялся.

Я хмыкаю в ответ. Пригубляю вино, как антистресс, чувствуя себя в выигрышной позиции.

— Хочешь предупредить о том, что будешь раздевать?

Низ живота тяжелеет, дыхание рвётся. Я двигаюсь ближе — к краю дивана. Саша приоткрывает губы, чуть склоняет голову.

— Можно?

В одном лишь стоп-слове есть власть. Стоит произнести — и будет нельзя.

Боковым зрением слежу за Наилем. Замечаю, что подзывает Настю, протягивая ей руку. Хватает секунды, чтобы девушка поднялась с места и приблизилась, умостившись у него на коленях.

Густое порочное возбуждение копится в воздухе. Концентрированной дозой опускается на кожу и впитывается в кровь, позволяя пока ещё контролировать ревность.

Моргнув, касаюсь колючей щеки терпеливо ждущего Журавлёва. Глажу, смотрю. Пресыщенный мажор сидит у ног простушки. Смотрит голодно. Хочет сильно. За все годы меня, наверное, никогда не желали вот так.

Так сильно, что можно сдохнуть.

С гулко колотящимся сердцем согласно киваю. Хватает и этого, чтобы платье тут же оказалось на уровне живота.

Мой пульс ускоряется. Я свожу вместе колени и приподнимаю бёдра. Позволяю стащить с себя стринги. Рукава платья опускаю сама, оголив грудь.