Открытый космос. Орден

Первые два “фрага” случились почти одновременно, когда длинная очередь, развалившая одного из атакующих, достала и еще одного, от которого полетели куски обшивки и чего-то еще. “Йу-хуу, случка фрагов!” – прокричала на общей Розарио и поменяла вектор своей спирали. Этого тоже явно никто не ждал. “Да я вас сейчас на ноль помножу!” – выдохнула Розарио и отстрелялась по еще одному непривычному и чужому истребителю. Тот начал очевидно выходить из боя – то есть она опять попала. Непонятно куда, но попала.

– Вы… Суки… Будете… Детей пугать… Именем… Розарио… Рамонес! – пять из семи вражеских машин, которым досталось всего-то по паре-тройке болванок, явно потеряли управление, а значит, их системы управления были уязвимы. “Лазер, отклонение липтонным полем 99 процентов” – равнодушно сказал искин. “Значит, попали и по мне” – подумала Розарио. Генератор поля больше не казался ей уродливым наростом, он был милым, белым, пушистым, теплым и мягким. Почти таким же милым, как синицы на “старине Бельграно”. С ним хотелось дружить и болтать о своих женских секретах. Раньше в своих мыслях она доходила даже до вопроса – а не стать ли из сеньориты Рамонес сеньорой МакКормик? Но вот о своей искренней и нежной любви к генератору липтонного поля она и помыслить не могла. А поди ж ты. “Лазер, отклонение липтонным полем 98,5 процентов”, – добавил искин, – “Оружие противника при активном липтонном поле представляется неэффективным”.

Расстреляв как в тире еще трех нападавших, Розарио уже почти успокоилась – летать-то не умеют, явно не воевали – но искин заявил: “Подход второй волны, маскировочные поля, оценка – не менее тридцати бортов”. То есть вместо того, чтобы сбежать, они послали на убой еще более серьезную группу. Хотя – а почему на убой? Они знают, что она одна, и что болванки у нее в конце концов кончатся. А лазер – ему только энергия нужна. Шах и мат. Если они не жалеют своих пилотов, они ее достанут. “Возьмут измором”. Активировав редко используемый “мозаичный режим” у торпед, она запустила их все. Это было сильным ходом, этого они тоже не знали и не были готовы: от подлетающей группы осталась хорошо если половина. Торпеду с разделяющимися боеголовками легко обойти пилотажем или отклонить полями – но это если знаешь, что она такое. А если нет – несколько сегментов до тебя долетят. Фрегату, даже эсминцу – только почесаться, им целая торпеда нужна, а вот истребителю… Эти – не знали. “Ну что ж, счет двадцать три-ноль в мою пользу”, – подумала Розарио, – “Очень неплохо. Хотя, даже если доведу до ровного, будет пусть и тридцать или сорок, но тридцать или сорок-один. Заряды-то кончаются. Жаль.”

– Жаль, мать его так! – проорала она в пустую общую, – Не хочу подыхать сеньоритой, вообще не хочу подыхать! Ну что же это такое, опять одна!

И “пустая общая” вдруг ответила – голосом всем на флоте известного Два по сто:

– Сеньорита Рамонес, назад. Быстро назад. Очень быстро. И – ты не одна, сестра. Мы здесь.

– Си, сеньор! – взвизгнула Розарио.

Она развернула свой “Ситроен” и рванула прочь, успев заметить целых три полных группы бортов с “Нанта”, промелькнувших мимо и сходу открывших огонь, нападавшим на нее чужим явно ничего не светило, ведь сброшенная ею телеметрия была, очевидно, прочитана. От “большой колбасы” оторвались аж пять или шесть “колбасок”, как та, что притащила ее сюда, но и это было их ошибкой: людской истребитель маскировочных полей не имеет, а вот тяжелый фрегат – очень даже. А фрегатов оказался целый десяток, и все тяжелые. Походя “порвав на феньки” выставленный заслон, они где-то с двадцати тысяч принялись дырявить “большую колбасу”, выпустив при этом целое облако торпед. Еще до входа на “Нант” Розарио успела заметить, как огромная, с ее истребитель размером, ядерная торпеда одного из фрегатов долетела-таки до “колбасы” и выгрызла из нее кусок. Пришвартованные поблизости “колбаски” просто исчезли. Это было круто. Но самое главное – ее спасли. За ней прилетели. Не бросили.

– Мы орден, – сказала она на общей, давясь слезами, – Мы сестры и братья. Мы никогда не бросим никого. Мы пошлем всех, чтобы спасти одного. И так должно быть.

– Воистину так, – ответил Натаниэль Трехо, – Так должно быть, и так есть.

– Так а иначе кто мы? – сказал Два по сто.

Розарио плакала. Она не знала, что на Старой Земле были и рыцарские ордена, и государство Израиль – последнее, впрочем, существующее и в современности – где главенствовал и главенствует такой же подход: никогда не бросать своих и, если надо, послать группу, эскадру, флот, даже несколько флотов для спасения одного-единственного человека. Она не знала всего этого и продолжала плакать, когда дежурный палубный тех сказал ей: “Штатная посадка. Добро пожаловать на “Нант”, сеньора пилот”.

***

– Кайса, а не пора ли тебе в школу?

– В школу? А откуда тут школа, Менолли?

– А мы специально для тебя придумали, даже учителя нашли. Младших классов. У него подготовки достаточно. Нам так и так школы открывать, так почему бы не сейчас и не специально для тебя?

– А чему он меня будет учить?