Открытый научный семинар:Феномен человека в его эволюции и динамике. 2005-2011

Постовалова В.И: Алексей Федорович считал, что есть абсолютная мифология и относительная мифология. Относительная мифология — это как раз все учения Толстого, Гегеля и т. д. Лосев относился к тем людям, которые так сильно верят в разум человеческий, что считают его способным вывести абсолютно верное адекватное православное вероучение. Правда, меня интересовало, до конца ли своих дней Лосев верил в такую способность разума вывести этот «миф два» аналогично «мифу один». И в каких-то письмах и заметках я встречаю несколько фраз, где проявляется амбивалентная лосевская позиция. В частности, он говорил, что Владимир Соловьев верил, что можно так вывести. А потом задавался вопросом: зачем нужна вера, если разум сам в состоянии это все вывести. А, с другой стороны, он говорил, что Гегель был настолько логически обострен, что мог логически вывести все истины христианства. Где-то он еще говорил, что не всем это надо. Бабка просто верит и ей этого достаточно, а ученый занят теоремами. А есть такие личности как, например, Флоренский, которые хотят все этот увидеть во всеединстве через разум. Он отбрасывал эти относительные мифы. Православное московско-византийское вероучение — это абсолютный миф, которого он старался держаться всеми своими силами, хотя разум ему часто мешал.

Рупова Р.М.: В XVI в. на Стоглавом соборе произошло оформление такого явления как догматизация обряда, потом это привело к плачевным последствиям. Негибкая реакция на никоновские реформы вызвала большое кровопролитие. В философии А.Ф. Лосева мне видится такой же момент, такое ревностное отстаивание всех деталей обряда. Это ведь опасное явление.

Постовалова В.И: Жизненная судьба Алексея Федоровича была очень непростой. Все знают, что он был в лагере. Он очень верил в то, что есть у явления есть сущность. Что явление сущностно, а сущность является. Он считал, что весь человеческий опыт построен на этом. И когда он попал в лагерь, он пишет, что попал вдруг в ситуацию бессмыслицы. Или надо было отказаться от веры в Бога или… Рушились эмпирические основания для его философской конструкции, в которой он совершенно не сомневался. Жизнь его поставила в ситуацию, когда все это рушилось. Но известно, что все наши эмигранты, которые тоже верили во всеединую связь всего со всем, когда оказывались за границей, где невозможно было выполнить все, что предполагалось в идее всеединой связи, то опытно понимали, что это не так. То есть это не является последней правдой.

Хоружий С.С.: Можно Вас так понять, что Вы не настаиваете на справедливости вот этой жесткой связи? Или сам Алексей Федорович…

Постовалова В.И: Я хочу сказать две вещи. Во-первых, я сама старалась здесь выступить только как исследователь и старалась не выражать здесь свою точку зрения. Что касается Алексея Федоровича, то по некоторым заметкам у меня есть впечатление, что он не до конца верил в эту жесткую детерминистскую схему. Хотя диалектику он до конца своих дней считал высшим методом. Что такое диалектика? Человек чихнет и это отзовется на всем космосе. Вот в такую связь он верил.

Хоружий С.С.: Здесь, видимо, можно провести и еще одно различение. Вы все время подчеркиваете, что Алексей Федорович говорил о диалектической связи. А вот те сомнительные грани, на которые указывал вопрос, относятся к установлению догматической связи. Это все-таки разные горизонты.

Постовалова В.И: Разве была догматическая связь?

Хоружий С.С.: Он мог абсолютно искренне как философ видеть ясным зрением диалектическую связь, но не настаивать на догматическом оформлении этой диалектической связи. Видимо, так и нужно формулировать вопрос: считал ли Лосев, что по этому поводу могут быть установлены догматы?

Постовалова В.И: Нет. Только в имяславии и в софиологии есть связь с догматами.

Хоружий С.С.: Но не относительно материала для изготовления свечей?

Постовалова В.И: Нет конечно. Есть идеальный тип и его эмпирическое воплощение.

Хоружий С.С.: Да. Всерьез до горизонта догматических решений он не собирался доводить православие.

Постовалова В.И: Первый мой вопрос, с которым я пришла к Алексею Федоровичу, звучал так: «Зачем нужна философия, если есть религия?» И он ответил так: «Чтобы осмыслить». Один священник как-то сказал: «Нет такой заповеди — все понимать». Но это священники так считают.

Макеев Ю.К.: Алексей Федорович жил в то же время и тот же самый срок жизни прожил, что и ныне полузабытый философ, богослов и мистик Абрам Самуилович Позов. Его труды изданы за рубежом на русском языке в Мадриде и Штутгарте в 70-е годы прошлого столетия. Алексей Федорович знал ли о трудах Позова и есть ли между ними что-то общее, как Вы думаете?