Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

Ангелина Петровна вздохнула и продолжила массаж лица. Таня плакала в их с Вадимом комнате и не могла остановиться. Сегодняшний разговор со свекровью ещё больше отдалил её от мужа. Такого предательства она от него не ожидала. В дверь осторожно постучали. Владимир Николаевич заглянул в комнату и, увидев слёзы девушки, изменился в лице.

– Танечка, что случилось? Ты выбежала из спальни Ангелины быстрее ветра, – нежно обнимая её, он спрашивал с таким участием в голосе, что Таня разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. – Ну, что ты, девочка, перестань. Не обращай на неё внимания. Ангелина давно потеряла связь с реальностью, живёт в каком-то своём мире. Совсем стала невозможная. Я даже в кабинет переехал, чтобы реже с ней видеться. – Он гладил девушку по голове, и она постепенно успокаивалась от этих ласковых прикосновений. – Пойдём лучше чайку попьём с твоим любимым вареньем. А потом покатаемся на машине по Москве. – Он с безграничной нежностью посмотрел на неё, и Таня с благодарностью ему улыбнулась. Они пили чай с абрикосовым вареньем на большой кухне с белой мебелью, где всё сверкало от чистоты и порядка благодаря усилиям приходящей домработницы. Девушка совершенно успокоилась и вместе со свёкром обсуждала планы дальнейшей автомобильной прогулки на сегодняшний вечер. Но покататься им не пришлось. Раздался звук открываемой входной двери, и в квартиру ввалился Вадим, в распахнутом пальто, взъерошенный, с красным лицом.

– Что за порядки в этом чёртовом доме? – Он говорил громко, еле ворочая языком. Запах алкогольного перегара медленно поплыл по квартире. – Новый охранник не хотел меня впускать. Я ему говорю, ты знаешь, чей я сын? А он ни в какую. – Вадим взмахнул рукой и пошатнулся, рискуя упасть.

Владимир Николаевич поддержал его, но тут же хорошенько встряхнул.

– Ты пьян? – сердито спросил он, хмуро глядя на сына. – Ты же спортсмен, как ты можешь? Да ещё и домой явился в таком виде. – Он, по-прежнему держа его за пальто, усадил на стул в гостиной.

– Отец, я опять был в запасе, понимаешь, сын великого Терещенко – запасной! – Он обхватил руками голову и начал глотать пьяные слёзы, которые текли по щекам. Тане стало жаль мужа, она подошла и молча положила руку ему на плечо.

– А, вот и моя жена, – насмешливо произнёс Вадим, посмотрев на неё, – пожалеть меня решила, да? А что же в постели не можешь быть такой же ласковой? – Он снял её руку со своего плеча. – А я знаю, потому что не любишь меня, не любишь. – Вадим встал, пошатываясь, и притянул девушку к себе, крепче сжав её руку. – Не любишь, а зачем тогда такие хорошие письма мне писала перед свадьбой, зачем, я тебя спрашиваю? – Его пьяный голос стал угрожающим.

– Вадим, отпусти, мне больно. – Таня пыталась вырваться, но тщетно. Пьяный муж смотрел на неё злыми глазами, не отпуская руки.

– Взял тебя из захолустья, привёз в Москву, в самый лучший дом, живёшь, как королева, а мужа приласкать не хочешь? – Он в пьяном угаре замахнулся на Таню свободной рукой и в ту же секунду оказался лежащим на полу от сильного удара отца. Владимир Николаевич стоял с побелевшим лицом, всё ещё держа сжатую в кулак руку вытянутой. Девушка испуганно спряталась за его спину, в ужасе наблюдая за лежащим человеком, которого она не узнавала.

– Ты что, отец? – спросил мгновенно протрезвевший Вадим, потирая скулу.

– Ещё раз поднимешь руку на Таню, убью. – Владимир Николаевич произнёс это с такой злой уверенностью в голосе, что опешил не только его сын, но и невестка.

Вадим попытался что-то возразить, но не успел. В гостиную в развевающемся пеньюаре влетела Ангелина Петровна.

– Сыночек, что с тобой? Почему ты на полу? – Она бросилась к сыну, пытаясь его обнять.

– Ну, мама, больно же. – Вадим отпрянул, схватившись за покрасневшую скулу.

– Тебе больно? Да что у вас здесь происходит? – Этот вопрос женщина адресовала мужу, развернувшись в его сторону. Тот, не обращая на неё никого внимания, посмотрел на Вадима.

– Значит, так. Иди умойся, а лучше – прими душ. Ночевать сегодня будешь в кабинете. – Мужчина говорил медленно, твёрдым голосом.

– Но, отец, – попытался возразить Вадим. Но тот не дал ему продолжить.

– Я, кажется, ясно сказал? – Мужчина повысил голос.

Пока Ангелина Петровна помогала сыну встать на ноги, Владимир Николаевич повернулся к Тане.

– Идём, Танечка, я провожу тебя в твою комнату, – мягко сказал он испуганной девушке и, взяв за руку, вывел из гостиной.