Открывая двери

В один прекрасный день Джек объявил, что собирается уехать в Америку и стать золотодобытчиком. Слава богу, к тому времени Чарльз и я уже достигли возраста, позволяющего нам устроиться на полный рабочий день на фабрику, посему мы не стали ему препятствовать, а, наоборот, помогли Джеку собрать немного денег и посадили его на пароход, взяв с него обещание, что он будет нам регулярно писать.

Тем временем сестренки подрастали. Кэти устроилась гувернанткой у самой герцогини Куинсберри, Джейн же стала швеей, а младшие сестры ей помогали, осуществляя работу по дому. К сожалению, начались неприятности с Чарльзом, который характером пошел явно в отца. Сначала он просто стал жаловаться на то, что судьба обошлась с нами так жестоко. Мы списали это на переутомление – ведь он, как и я, работал по четырнадцать часов в день. Но потом он стал налегать на спиртное, причем совершенно не понятно, откуда он брал на него деньги, в то время как мы едва сводили концы с концами. Дальше было еще хуже: он пристрастился к опиуму. Чарльз говорил, что это единственный способ для него как-то вырваться из суровой действительности, забыть о повседневных проблемах. Мы же пытались ему помочь, и вроде бы нам это даже удалось: он пообещал, что больше не будет так делать, но вскоре нарушил свое обещание: забросил работу и окончательно окунулся в пучину порока и забвения. В конце концов его мертвое тело обнаружили в одном из многочисленных опиумных кварталов Лондона, и вот так я в девятнадцать лет оказался самым старшим в своей семье.

Но я не унывал. Я продолжал изо всех сил трудиться, а в свободное время, которого было ничтожно мало, читал книги, из которых черпал столь необходимые в наш просвещенный век знания. Больше всего меня интересовала экономика, и я твердо для себя решил, что при первой же возможности открою свое дело и мы с сестренками заживем по-новому. Однако время шло, а наше финансовое положение никак не улучшалось. А год назад случилась настоящая трагедия: на фабрике, где я работал, произошел несчастный случай, в результате которого я сломал ногу. А кому нужен рабочий, который не может работать? Это был страшный период. Мне было больно смотреть на своих несчастных, бледных, голодных сестер, которые, несмотря ни на что, продолжали за мной ухаживать, пока я не смог снова встать на ноги.

Но беда не приходит одна. Примерно в это же время случился скандал в доме герцогини Куинсберри: пропали ее драгоценности, и в краже – о ужас! – подозревали ни в чем не повинную Кэти! А хозяйка дома хороша! Всех собак спустила на беззащитную девушку! Я давно понял, что человеческие отношения в так называемом высшем обществе не значат ровным счетом ничего. Эти люди готовы погубить кого угодно из-за какой-то побрякушки. Конечно, похищенное ожерелье стоило больше, чем я мог заработать на фабрике за всю свою жизнь, но неужели оно дороже честного имени моей дорогой сестры? К счастью, в расследование вмешался один джентльмен, который, судя по всему, не был сотрудником полиции, но сумел быстро разобраться в случившемся. Оказалось, что никакой кражи на самом деле не было, а преступление было инсценировано самой герцогиней с целью получения страховых выплат. Выяснилось, что знатный род, к которому она принадлежала, на самом деле давно обеднел и ничего, кроме напускной гордости, у него не осталось, поэтому герцогиня решила сама втайне продать драгоценности, а заодно и обмануть страховую компанию. Я был так рад, что с Кэти сняли подозрения, и даже, казалось, поправляться стал быстрее. Жаль только, я так и не узнал имя того человека, который неожиданно пришел нам на помощь. Сестра видела его только мельком и запомнила лишь высокий рост, худое лицо и дым от его трубки.

После этого события дела наши пошли лучше. Я уже почти совсем поправился, когда мы получили письмо от кузена Джека из Америки. Он писал, что ему повезло в его новом занятии и он стал одним из самых известных золотоискателей на Аляске: все в округе его знали как Джека из Лондона. А недавно он наткнулся на настоящую золотую жилу, благодаря которой разбогател, женился, переехал в большой город, и теперь Джек зовет нас к себе, так как семья для него превыше всего.

И вот через два часа мы отплываем в Нью-Йорк на большом корабле, каких я доселе не видел, да и название у него подходящее – «Титаник». И я уверен, что мы будем вознаграждены за все то, что нам пришлось пережить – ведь впереди у нас, в первый раз за многие годы, по-настоящему светлое будущее.

Стивен Уэст Саутгемптон,

10 апреля 1912 г.

Не время для рыцарей