Открывая глаза

Двое студентов направились к месту захоронения, где собралось достаточно много народа. Пока они подходили, Пол заметил, на каком красивом участке хоронили неизвестного человека. Могила находилась перед невысоким, но крутым склоном, полностью поросшим ровной зеленой травой, и словно могучая стена, возвышавшимся на заднем фоне могилы. Пышный кустарник, окружал место захоронения с трех сторон, отчего показался Полу своеобразным забором, который готовился украшать могилу и защищать её от ветров. Это место было словно специально подготовлено для лежащего в гробу, что немало удивило Гудвина; чтобы хоть как-то ответить себе на вопрос, зачем нужно было высаживать эти кусты, он оглянулся по сторонам, и только тогда заметил, что подобные насаждения росли вдоль всего пригорка, и кое-где уже возвышались надгробия, другие места ещё пустовали.

– Здесь все так необычно сделано… Мы на похороны к президенту пришли? – спросил скорее самого себя, чем Аткинсона Пол. Молодые люди стали пробираться в толпу народа, схватывая обрывки разговоров об упокоившим свою душу человеке.

– Я никогда не могла представить, что такое может случиться с Виктором, – послышались слова пожилой женщины, вытирающей платком влажные от слез глаза. Мужчина, стоявший рядом, тяжело произнес:

– Согласен с вами! Мистер Лонгман был не из тех, кто бы мог напиться до беспамятства и покончить с собой.

Студенты подошли так близко, что смогли разглядеть, на какую глубину опущен гроб, Пол даже заметил, что крышка гроба, вырезанная в виде тела человека, держащего в руках карандаш с блокнотом, двумя мощными замками была прикреплена к ящику, в котором лежал покойный. Мысленно выругавшись, Гудвин продолжил рассматривать место погребения.

– Два замка; нам придется попотеть, – у самого уха Пола прошептал Грегг, тоже внимательно наблюдавший за происходящим. – Хорошо ещё, что могила находиться не в центре парка, не то бы мы даже в две ночи не отыскали её.

– Расскажи об этом погромче, я думаю, тебя поддержат те, кто хочет побыстрее отсюда уйти.

Грегг понял упрек друга и замолчал, прислушиваясь к голосам людей, стоявших позади них.

– Бедняжка, она же совсем убита горем, – грустно произнесла какая-то женщина.

– Ещё бы… насколько я знаю, она была единственным близким родственником Виктора, племянница или внучка, я не помню точно. Кэтрин, может быть, пойдем отсюда, посмотри на себя, ты совсем бледная!

– Нет… нет, дорогой, всё хорошо, давай дождемся конца молитвы, а потом пойдем, вместе… – не дослушав слова женщины, Гудвин стал искать глазами девушку, о которой говорили. Она стояла напротив него, вся в черном, сложив руки на груди и едва слышно плача. Приятная внешность молодой девушки сейчас была скрыта горем, надолго посетившим её. Несомненно, это она была близкой родственницей умершего. Её бледное осунувшееся лицо отчетливо говорило, как много страданий перенесла девушка в последнее время. Слезы капали из её глаз, тонкая полоска бледных губ всё время подрагивала. Было видно, как в тщетных попытках девушка пытается скрыть свою боль, как старается держать себя в руках и не плакать, но ей было очень тяжело это делать. Полу на секунду пришло в голову, что создатели этого кладбища никогда никого не теряли, иначе бы поняли всю бессмысленность идеи сделать из обители страданий уголок для прогулок и отдыха. Ещё раз посмотрев на девушку, которой удалось немного успокоиться, слушая молитву пастора, Гудвин стал пробираться сквозь толпу провожающих, подальше от слез и праведных речей. Ему вдруг отчетливо вспомнились похороны матери, прошедшие несколько месяцев назад, слезы сестры, которая ещё три недели не могла прийти в себя после потери, и молчаливое отстраненное выражение лица их отца, потерявшего часть себя.

– Я не могу этого сделать! – с болью в голосе произнес Пол, отведя Грегга в сторону от собравшейся толпы. – Это низко. Ты видел ту девчонку? Она же не простит мне этого! Я не могу сделать ей ещё больнее! Я очень хорошо её понимаю! Нет! Не могу!

Кто-то из края толпы тревожно и с упреком посмотрел на нарушителей тишины, которая могла законно прерываться лишь шарканьем лопат о влажную землю и слезами утраты. Уверенно взглянув на друга, Грегг, тихо запротестовал: – Ты что, Пол! Подумаешь, девчонка! Ей завтра же станет всё равно на своего… кто он ей там! А он… он сможет послужить нам!

Пол немного помолчал, затем сказал с досадой:

– Ты не хочешь понять, Грегг! Поставь себя на её место и представь, чтобы чувствовал ты, если бы могилу твоего отца или матери раскопали бы сразу после погребения. Да не важно, пусть хоть через год. Да когда угодно! Чтобы ты чувствовал?

– Пол, пожалуйста, говори тише! Мы уже сделали половину работы. Дело за малым! Нам теперь нужно определиться, с какой стороны забраться на кладбище, договориться о встрече и, считай, дело сделано! Ты видел, что у входа постоянно трутся рабочие, они делают ворота, и я полагаю, ночью эти ворота охраняет сторож. Так что заходить нам лучше подальше от тех мест.