Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям

Торжественное открытие высотного здания Московского университета состоялось 1 сентября 1953 года. На Ленинские горы приехало все Политбюро ЦК КПСС, только уже без Сталина. Хотя он вполне мог здесь присутствовать в виде статуи. По крайней мере, таким видел завершение главного корпуса Борис Иофан. А что такого? На Дворце Советов -Ленин, а на университете - Сталин. Получилась бы своеобразная перекличка двух вождей. Так что эта легенда имеет право на существование. Как мы могли убедиться, и Руднев предлагал воздвигнуть на вершине университета статую того же Ленина, замененную шпилем.

В 1954 году в Москве прошло «Всесоюзное совещание строителей, архитекторов и работников промышленности строительных материалов, строительного и дорожного машиностроения, проектных и научно-исследовательских организаций». На нем устами Хрущева были подвергнуты серьезной критике проекты сталинских небоскребов: «Проектируя высотные здания, архитекторы интересовались главным образом созданием силуэта сооружений и не думали, во что обойдется строительство и эксплуатация этих зданий», кроме того, «в ряде домов в угоду показному украшательству применены многочисленные колонны, портики, сложные карнизы и другие дорогостоящие детали, придающие домам архаический вид. В то же время не было уделено должного внимания удобной планировке квартир в этих домах и благоустройству территорий». Главный удар был нанесен, как ни странно, не по самому дорогому проекту (Московскому университету), а по гостинице «Ленинградская». У архитекторов Л. Полякова и А. Борецкого за то, что они «после присуждения им Сталинской премии за эскизный проект гостиницы “Ленинградская” допустили при последующей разработке проекта крупные излишества», отобрали Сталинскую премию. И это через пять лет после ее присуждения!

Льва Руднева тоже покритиковали, но не сильно. И сегодня видно, что здание университета местами существенно перегружено всякого рода скульптурными композициями и рельефами. И все это весьма значительно увеличило стоимость строительства. Самое интересное, что еще до того, как борьба с украшательством стала основным направлением архитектурной критики в Советском Союзе, Льва Руднева упрекали во всякого рода архитектурных излишествах.

Генерал Комаровский писал в 1972 году: «Отдавая дань высокого уважения замечательному архитектору, руководившему творческим коллективом, Льву Владимировичу Рудневу, нельзя не упрекнуть его в излишнем стремлении украшать внешний облик здания, порой лишая его тем самым необходимой строгости. Между мной, отвечающим за строительство в целом, и Львом Владимировичем в процессе проектирования и строительства зданий возникали даже конфликты именно на эту тему. Дело доходило до рассмотрения спорных вопросов на специальных комиссиях Госстроя СССР. Комиссии тоже были против перенасыщения здания излишними архитектурными элементами (например, “лес” искусственных, конструктивно ненужных внутренних колонн), которых и после сокращения, вероятно, осталось слишком много».

Вскоре после окончания строительства МГУ, позади только что возведенного здания, на плоской площадке было выбрано место для строительства «Пантеона - памятника вечной славы великих людей Советской страны». К этой работе привлекли лучших архитекторов, но планам не суждено было сбыться. Жизнь внесла серьезные коррективы, да и самих великих людей к этому времени стало меньше (а точнее, одним самым великим).

Можно по-разному оценивать достоинства и недостатки сталинской высотки на Воробьевых горах, но один факт трудно оспорить, а именно: строительство университета стало важной отправной точкой развития Юго-Запада Москвы, предусмотренного еще генеральным планом реконструкции столицы в 1935 году. Это здание по праву стало символом российской столицы.