Открывающий двери

– Несомненно, без вмешательства демона ее ждала обычная судьба. Она стала бы одной из многих. Или просто умерла бы, затравленная отцом. Направив ее потенциал в определенное русло, аштрайа придал ей другой статус. Вы рисуете? Есть много примеров того, как люди, пережившие эмоциональную травму и физически страдавшие, становились великими писателями или художниками. Фрида Кало, например. – Ромиль взглянул вопросительно, и Райтвелл принялся объяснять: – Это мексиканская художница, жившая в начале двадцатого века. Еще ребенком она перенесла полиомиелит, а в восемнадцать лет попала в ужасную аварию, кажется, ее сбил автобус. Несколько операций, долгая неподвижность и фактически калека на всю жизнь. Будучи прикованной к постели, она начала рисовать. Затем принимала участие в революционном движении, меняла мужчин как перчатки. Ее искусство считается символом мексиканской революции. Многие эксперты находят в нем влияние доколумбовых цивилизаций Америки.

– И при чем здесь эта женщина? – нетерпеливо спросил молодой человек.

– Возможно, демон не уничтожил ваш потенциал, но перенаправил его. Кем бы вы стали, не случись в вашей жизни этой встречи? Одним из многих…

– Ничего себе одним из многих! – Щеки Ромиля вспыхнули гневным румянцем. Глаза метали молнии. – Я стал бы цыганским бароном!

Райтвелл пожал плечами.

– Я не знаю ни одного цыганского барона, – сказал он. – Но миллионы людей знают имена известных художников.

– Я не хочу быть художником! – Ромиль подался вперед так быстро, что профессор шарахнулся назад и стукнулся головой о стену дома. – Я хочу стать цыганским бароном! Вернуться и наследовать отцу! Доказать брату, что я не хуже его! Я хочу домой! Чтобы все было как раньше! Я хочу, чтобы он вернул мне мою руку! – голос сорвался на крик.

– Вряд ли это возможно… – пробормотал профессор, поднимаясь. Он решил, что пора заканчивать беседу. Молодой человек пришел в сильное возбуждение, и Райтвелл почти физически чувствовал исходящую от него угрозу.

– Но ведь вы же специалист по демонам! Разве вы не можете вызвать его и заставить исцелить меня? – Ромиль тоже встал, и теперь они оказались лицом к лицу.

– Вы с ума сошли! – Райтвелл отступил, распахнув дверь торопливо прошел в гостиную. – Что значит, заставить?

– Не знаю. Заклинаниями, жертвами… – Слово «жертва» навело молодого человека на новую мысль, и он воскликнул:

– Если дело в деньгах, я готов заплатить любую сумму!

– Дело не в деньгах! – Райтвелл взял в руки тяжелую трость с серебряным набалдашником, встал подле стены, где, прикрытый маской, располагался пульт сигнализации, и сразу же почувствовал себя гораздо увереннее.

– Дело в том, что даже для демона есть пределы возможностей. Почему вы думаете, что он сможет исцелить вас? Тело человека практически не регенерирует…

– Я хочу его видеть! Я хочу, чтобы он… я должен понять, почему все так! – Ромиль смотрел на профессора исподлобья, грудь его вздымалась, лицо заблестело от пота. Он, сам того не замечая, морщился и тер руку. И привычная боль выдавила ярость. Он сник, с трудом, словно гнев отнял все силы, доплелся до дивана и плюхнулся на него.

– Вы сможете его найти, профессор? – хрипло спросил он. – Сможете найти ашрайю?

– Насколько я знаю, – задумчиво произнес Райтвелл, – та энергетическая сущность, с которой вы столкнулись и которую называете ашрайа, подобна вирусу, то есть она может бесконечно долго существовать, но некий смысл и реальные действия он обретает только в теле человека-носителя. И только через носителя можно попытаться установить с ним контакт.

– То есть я должен ее поймать? Ту женщину?

– Не обязательно ту. Даже сущность может быть иной. Просто нужен демон такого же порядка, пребывающий в теле носителя.

– Но как мне его найти?

Профессор пожал плечами.

– Послушайте, друг мой, встреча с такого рода существом – это один шанс на много миллионов. Вы можете потратить жизнь и не преуспеть в поисках. Вопрос одержимости с точки зрения нейрофизиологии не изучен совершенно. Но если основываться на сравнительном и статистическом методе анализа, то мы увидим, что в большинстве своем носителями становятся женщины среднего возраста. Если мы продолжим аналогию с вирусом, то, возможно, в их ауре или физиологии, в структуре мозга и нервной системы есть некая брешь, которая позволяет демону подавить имеющуюся личность и заместить ее своей.

Райтвелл помолчал, потом продолжил осторожно:

– А если вы и сможете увидеть его снова – где гарантия, что он не сделает еще хуже? Я думаю, вам нужно идти другим путем.

– Каким? – жадно спросил Ромиль.

– Следуйте своей судьбе. Пишите картины. Я практически уверен, что именно на этом поприще…

– Я не хочу писать картины! Я хочу стать нормальным человеком! Чтобы не было больше боли, не надо было глушить себя всякой дрянью! Я чуть не умер, пытаясь оторваться от огня, который жег мне руку!

Он опять вспыхнул, вскочил и шагнул к профессору, который крепче сжал в руке трость. Но Ромиль лишь дернул вверх рукав куртки, обнажая шрам, тянущийся вдоль вены.