Открывашка и пробой (СИ)

На этом моменте я упал в ручей и потерял возможность следить за происходящим. Стрельба смолкла к моменту, когда немного оглушенный падением я сел на задницу. С одной стороны поляну покрывали кровь, внутренности и фрагментированные тела, с другой выстроились демонстративно поднявшие вверх дрожащие руки выжившие. Так-то большинство. «Моя» группа лежала на животах, прикрыв головы руками — сориентировались и залегли.

Испачканная кровью Гриша в обрывках платья и балаклавы — в голову тоже кто-то попадал — стояла неподалеку от них, тоже вытянув вверх вернувшие нормальную форму руки.

Мир, дипломатия.

— Д***бы!!! — разорялся командир. — Н***я провоцировали?! Ой, сука, сил моих нет! Ветераны х***ы, жить да жить, а они…

— Успокойся, полковник! — рявкнул на него Сергей.

— Жук-дипломат, н***й!!! — горечь утраты подчиненных их полковника выветриваться не спешила. — Да это супероружие, сука! Маленькая девочка, ё*** твою мать!!!

— В руки себя взял! — рявкнул Тимоха.

— Костян! — всхлипнул солдатик.

— Васька! — поддержал его другой.

— Вольно, — буркнул полковник. — Приберите ребят.

И народ, не забывая бросать на Гришу ненавидящие взгляды, пошел «прибирать» сослуживцев.

— Самооборона! — подала голос жук-дипломат.

— Уйди с глаз моих, — отмахнулся от нее полковник.

Жалко вояк, но сами виноваты — надо было приказы выполнять.

* * *

Прибрав поляну и переодев Гришу (по моей просьбе, вояки жука-дипломата теперь боятся и игнорируют) в камуфляж — мешающие штанины и рукава она оторвала сама — провели эксперимент: меня, Гришу и Сергея посадили в кабину «ЗиЛа» и попросили проехать в пробой. Работает! Эксперимент два — прицепить к головной машине вторую. Тоже работает! Немного стыдно, что сам не догадался так сделать, но я же, блин, ребенок, а трактор из Камбоджи на руках утаскивали взрослые! Сформировав караван, разгрузили его в амбаре и вернулись на поляну. Пока шла загрузка, прилетела пара грузовых вертолетов, в которые мы погрузили жуков, к огромной радости прибывшего за «объектами» экзобиолога Рудольфа Васильевича. Сборщик в вертолет не влез, поэтому его закрепили грузовыми лентами и замаскировали брезентом. Гриша выдала ученому инструкции:

— Выпустить там, где много вкусного. Когда станет полный, нужно съесть. В этих, — указала на второй вертолет, с боевыми особями. — Не влезет, нужна я или много примитивных.

— А если проделать отверстие и вылить? — спросил законспектировавший инструкции в блокнотик Рудольф Васильевич.

— Опасно, — покачала Гриша головой.

— Токсично, — добавил я.

— Что ж, сначала проверим, — решил ученый, и вертолеты увезли ксеножизнь в неизвестном мне направлении.

Караван курсировал до самого утра. Усталого меня и индифферентную ко всему Гришу довезли до дома, мы сходили в баню — кто-то с собаками моется, почему мне нельзя с питомцем-жуком? — я отчитался проснувшимся Лехе и Марине: «все ок», и мы легли спать. До самого пробуждения мне снилась резня на поляне.

По идее, после такого я должен начать бояться, и, как вариант, ненавидеть Гришу, но испытывал я лишь легкую досаду: так все замечательно шло, а теперь доверие подорвано. С другой стороны, никаких долгоиграющих последствий не будет: самооборона она самооборона и есть. Да даже не «само», стой она на линии огня одна, она бы спокойно «впитала» пули, и, воспользовавшись перезарядкой, напомнила бы, что у нас типа мир, и такое поведение неприемлемо. Но опасно близко к линии огня оказался очень ценный я, и жук-дипломат ликвидировал угрозу в полном соответствии с приказом «матери». Сергею и Тимофею я об этом рассказал, командира и спецназовцев они пообещали заменить на более хладнокровных, но людей уже не вернешь. Да к черту, это даже не моя планета, так чего переживать?

Жукам в этом плане хорошо: они — единый организм, где каждый занимается своим делом. Никаких личных проблем, никаких обид, никакого желания мести. У того солдатика, который не выдержал, тоже много родных и друзей жуки съели. Батя рассказывал, как во время Второй мировой войны красноармейцам пришлось в какой-то момент объяснять, что не все немцы — фашисты, и местью делу не поможешь. Тут что-то подобное: времена меняются, и народу придется привыкать жить по-новому.

Одев Гришу в новенький, джинсовый сарафанчик и завязав ее волосы в «конский хвост», я оделся сам, и мы вышли из комнаты. Лёха уже был дома, поэтому немедленно выбежал на кухню с попугаем на плече:

— Мамка за хлебом ушла, — поделился он инфой. — Хорошо, что мы на учения не пошли — там вчера, прикинь, снаряд сам по себе рванул, пятерых солдат убило. Опасная штука, эти учения!

Ага, учения всё спишут.

— Ничего себе, — вяло изобразил я удивление. — Жалко.

— Жалко, — вздохнул добрый маленький оборотень.

Пока мы чистили зубы — жуку-дипломату не надо, но мне на это смотреть прикольно, так что пускай щеточкой елозит — друг поделился более важной новостью: