Открывашка и пробой

— Вырос! — гоготнул Кузьма Ильич. — А кто на той неделе голожопый по полю рассекал, на луну выл?

Лёха густо покраснел:

— Я не голожопый, у меня мех!

— В настоящего волка играл, — с улыбкой пояснил для меня дед. — А кто постарше — те в Красную шапочку играют, с известным похабным результатом.

Я заржал, Лёха покраснел еще гуще. Довольный реакцией, улыбающийся дед отпил еще.

— Не осуждаю, — просмеявшись, признался я маленькому другу. — Я бы на твоем месте так же делал — прикольно же.

Пацан благодарно посмотрел на меня.

— А ты, — повернулся дед ко мне. — На Федьку похож, мы с ним на фронт вместе уходили, в 41-м. Как фамилия, говоришь?

Сердце пропустило удар — прадедушку звали Федором!

— В паспорте — Сульянов, — ответил я.

Остро захотелось назвать девичью мамину фамилию — она у нее прадедушкина.

— Не, тот Кузьмин был, — вздохнул Кузьма Ильич.

Кузьмин и был!

— Ввосьмером мы тогда из Липок уехали, а вернулся только я, — продолжил он. — Бог уберег, — перекрестился. — Вы квасок-то пейте, не стесняйтесь.

Радость от найденного следа улетучилась — а чему радоваться? Тому, что в этом мире мамин род прервался на прадедушке, а я, получается, родиться физически не мог? С другой стороны — может оно и к лучшему, совсем не хочется с самим собой встречаться.

***

Вот эту корову зовут Пятнышком, потому что от других ее отличает охватывающее почти все брюхо белое пятно. Не очень креативно, зато «в масть». А вот тут у нас Рябинка. Внешне от других коров рыжей масти ничем не отличается, но я все равно запомнил — она у нас дама своенравная, может убежать, поэтому за ней нужно присматривать внимательнее. Рядом щиплет травку Зорька. «Зорек» вообще семнадцать штук на стадо в шестьдесят три головы — любят деревенские коров Зорьками называть. Хорошо, что коровам совершенно плевать на уникальность — они самодостаточные и целостные личности. Прямо как я!

Пасти скот оказалось совсем несложно — сегодня утром Кузьмич, веселый пожилой любитель «Беломора», показал мне в каком порядке обходить деревню для сбора скота и как контролировать получившееся стадо. К моему удивлению, старикан оперировал вполне научного вида терминами. Например, «дистанция вспугивания» — если держаться за ее пределами, стадо будет спокойно щипать травку. Если приблизиться — стадо начнет двигаться в противоположную пастуху сторону. Самое важное — найти идеальную точку, при нахождении пастуха в которой коровки будут идти куда надо размеренным шагом. Это называется термином «точка равновесия», при «давлении» на которую коровка начинает беспокоиться и двигаться. В условиях ограниченной видимости — для меня актуальны деревенские улицы — эта точка находится на плече коровы. На пастбище — в районе головы. Эта точка позволяет направлять коров в нужном направлении и при необходимости заставлять поворачивать.

Здесь, на просторной, спрятавшейся в березовой роще полянке, стадо вполне дисциплинированно пасется без моего участия. А чего им? Хищников вокруг на многие километры не сыщешь — оборотни зачистили, над головой — теплое полуденное солнышко, под копытами полно вкусной, сочной травы, а значит и идти никуда не надо!

Я устроился под березкой, на выданном бабой Зиной покрывале. Помимо уютно шумящих на ветру листочков, от солнца меня защищает соломенная шляпа — Кузьмич подарил, «на удачу». На ногах — латанные шорты, на теле — футболка с поднятым на всякий случай воротником. Сколько синяки «Спасателем» не мажь, все равно долго заживают.

Вчера вечером, вернувшись домой, я застал там собирающуюся в магазин бабу Зину. Рассказав ей о вакансии пастуха, получил десять рублей и приказ сходить за хлебом, в то время как она, прихватив мои документы, пошла в контору трудоустраивать пасынка. Неофициально — просто народ по чуть-чуть скидывается на оплату пастуха.

Деревенский магазин с потертой вывеской «Сельмаг» произвел на меня удручающее впечатление. Нет, гипермаркета со ста сортами колбасы и сырным продуктом я не ожидал, но…