Откуда берутся деньги, Карл? Природа богатства и причины бедности

Вообще по части дележки – будь то между акционерами или между промышленниками и банками – у нас такая же беда, как с конкуренцией и мобильностью факторов производства. Вечные скандалы, переходы бизнесов из одних рук в другие при весьма странных обстоятельствах портят инвестиционный климат в стране до отвратительности. Иностранный капитал это отпугивает не меньше, чем хлипкие законы о защите собственности и произвол государства.

Те, кому за сорок, наверняка помнят медиаимперию Владимира Гусинского. В ней осели деньги Газпрома, Таможенного комитета, бюджета Москвы. Банк главного акционера медиаимперии попросту не перечислял деньги туда, куда они должны были попасть, оформляя с этими госструктурами задним числом кредитные договоры. Может, это бы государство терпело еще долго, но медиаресурсы главного акционера взяли себе за правило кошмарить власть – главный акционер считал, что так он делает политику. И как только он добрался до самых сакральных персонажей, власть разом отобрала у него все активы. На поверхности – в конкретной действительности, как называл ее Маркс, – разгром свободной прессы и независимого телевидения. А если копнуть… – не кошмарь того, у кого ты стырил деньги, это добром не кончается.

Общественный капитал Атлантики постоянно накапливается, растет, а российский топчется на месте, вечно испытывает нехватку денег, да еще и воюет с кем-то постоянно, то и дело переходя из рук в руки… Как и в других странах – и сейчас, и во времена Маркса, – капитал в России во что бы то ни стало стремится к накоплению и ради этого готов пускаться во все тяжкие. Иногда ему это сходит с рук, иногда нет, и вместо капитала накапливаются только несправедливость и конфликты. Вот вам еще одна причина такой огромной разницы в росте ВВП между нашей страной и странами Атлантики.

Что ж получается, в странах Атлантики накопление капитала всегда происходит справедливо? Насчет «всегда» – не знаю, но в масштабах общества это именно так. Главная интрига Das Kapital в том, что Маркс описал вполне справедливое общество. Все товары обмениваются по стоимости, в том числе и товар рабочая сила. В масштабах общества никто никого не надувает: ни промышленники банкиров, ни те и другие – рабочих. Тогда почему, доказывая именно это, Маркс буквально на каждой странице повторяет, что это мерзкая эксплуатация? Несправедливость. Вроде бы сам высмеивает открытые им законы. Странно…

Его товарищам по вере это странным не казалось. Карл Каутский, например, писал: «…Рабочий и капиталист противостоят друг другу как свободные и равные, независимые один от другого лица; как таковые они принадлежат к одному и тому же классу, они – братья… Царство справедливости, свободы, равенства и братства – тысячелетнее царство счастья и мира кажется наступившим вместе с воцарением системы наемного труда. Бедствия порабощения и тирании, эксплуатации и кулачного права остались там, позади. Так возвещают нам ученые защитники интересов капитала»[5]. Ни Маркс, ни «товарищи» с этим категорически не согласны. Раз часть труда рабочего не оплачена, это эксплуатация – и точка.

Может, зря мы начали читать Das Kapital с третьего тома? Может, где-то в самом начале есть подвох и Маркс объяснил, что все открытые им законы построены на скрытом обмане? Винтики, из которых собран двигатель внутреннего сгорания, с самого начала были с дефектом, а мы это пропустили…

Прежде чем рассуждать о винтиках, надо передохнуть. Понять собственную жизнь Маркса. Тогда и с винтиками будет проще разобраться.

Жизнь гедониста-романтика

Маркс был довольно заурядным юристом и блестящим журналистом. Наверное, мог бы стать вполне неординарным юристом – с его-то логическим умом. Но у него было легкое перо, яркий саркастический талант публициста. Он умел хлестко и безжалостно обнажать суть явлений, и это занятие, похоже, нравилось ему больше, чем удел сытого адвоката, набивающего карманы крошками чужого богатства, которыми с ним поделились за выигранные дела.

Жизнь вокруг бурлила и кипела. Он чувствовал, что имеет право на все – интрижки, студенческое распутство, попойки и драки, жизнь взаймы, карты, вечеринки и флирт. Маркс постоянно увлекался женщинами, что совершенно не противоречило его Большой и Единственной Любви.