Откуда берутся дети?

Ванька запутался в пакете, откинул его в сторону, а потом влез на диван, прижимая к себе коробку с игрушкой. На секунду замер, глядя на Андрея, который из последних сил скрывал улыбку, и выпалил:

— Пап, можно в садик не пойду? Буду с машиной играть!

Говоров захохотал, а Ксения возмущённо ахнула.

— Ваня!..

— Мама, можно?

— Нет, конечно. В садик пойдёшь, а с машиной будешь вечером играть.

Ребёнок надулся, но на Андрея взглянул с надеждой. Тот покачал головой.

— Ничего не выйдет, атаман. Нам с мамой на работу надо.

— Ну вот… — Ванька шлёпнулся на диван и принялся возиться с коробкой, пытаясь её открыть.

Ксения поднялась и позвала сына.

— Ваня, умываться! И оставь папу в покое, ему выспаться надо.

— А машина! Открыть надо!

— На кухне откроем. Пойдём.

— Ксюш…

— Спи, — она смахнула чёлку с его лба. — Ты лёг в четыре только. Поспи ещё.

Андрей зевнул.

Спать действительно хотелось. Ксения вывела сына из комнаты, и даже дверь прикрыла. Андрей пару минут лежал, прислушиваясь к их голосам и шагам, а затем снова уткнулся в подушку и закрыл глаза.

Что-то вокруг него происходило, сквозь дремоту Андрей это понимал, но проснулся лишь тогда, когда Ванька снова подошёл к нему и потряс за руку. Говоров открыл глаза и понял, что ребёнок уже одет и видимо подошёл с ним попрощаться. Ванька руку опустил, куртка зашуршала.

— Папа, я пошёл в садик.

Андрей протянул руку и придвинул его ближе к себе.

— Иди. Веди себя хорошо.

Ванька кивнул и посмотрел задумчиво.

— А ты меня из садика заберёшь? Ты давно не забирал.

— Правда? Давно?

Ребёнок обиженно кивнул.

Андрей улыбнулся.

— Сегодня заберу.

Ванька просиял.

— После полдника!

— Я помню, — успокоил его Андрей. Ваня обнял его, снова зашуршав курткой, провёз по лицу Говорова варежкой, которая свисала из рукава, и убежал. Андрей же приподнялся на локте, наблюдая за ним. Подмигнул Ксении, которая стояла в дверях комнаты, тоже одетая.

— Опять разбудил?

Андрей откинулся на подушках, с удовольствием глядя на неё.

— Я его заберу.

— А меня?

Он рассмеялся.

— И тебя. Если ты будешь хорошо себя вести.

Она улыбнулась и шепнула:

— Позвони мне, — и послала ему воздушный поцелуй.

В квартире стало непривычно тихо. Ни детского смеха, ни радио, которое Ксения любила слушать, когда возилась на кухне, ничего не падало на пол, и не звонил телефон. Тишина. Только будильник на тумбочке тикает, громко и тяжело. Правда, слышны шаги наверху. Соседи. Дом старый и всё слышно…

Зато у него в комнате приятно темно, под одеялом тепло и есть ещё несколько часов для сна. А на кухне завтрак, приготовленный любимой женщиной. На фоне этого даже предстоящий разговор с женой о разводе не так уж сильно и беспокоил. Когда у тебя есть дом и приготовленный завтрак, понимаешь, что из любой ситуации можно найти выход, вариантов не так уж и много.

Взбил подушку под головой, улёгся поудобнее, и только начал засыпать, как на тумбочке ожил телефон. Андрей снова открыл глаза и зло уставился на него.

Никакого понятия у людей…

Взглянув на дисплей, едва удержался от обречённого стона.

Мама. Она просто так не отпустит.

— Андрей, ты где? — тут же потребовали у него ответа.

Говоров зевнул, не скрываясь, и спокойно ответил:

— Дома. Я сплю, мамуль. Я ночью только прилетел.

— Да? — Тон Людмилы Алексеевны стал мягче. — Но я же не знала, милый. Ты нам с папой не звонишь, ничего не рассказываешь… Мы же волнуемся.

— Пока нечего рассказывать, мама. Со Светой я ещё не виделся.

— Вот о Свете я и хочу с тобой поговорить! — снова возвысила голос мать.

Андрей всё-таки вздохнул.

— Сейчас?

— Нет. При встрече.

— Отлично, тогда…

— Надеюсь, ты нас встретишь?

Говоров насторожился.

— Когда?

— Сегодня. У нас самолёт через пару часов.

— О Господи, мама, зачем вы прилетаете?

— А как мы можем не прилететь? Происходят совершенно ужасные и непонятные вещи. А мы с отцом, значит, должны сидеть дома и ждать, когда вы окончательно испортите свои жизни?

— Мамуль, может, ты не поверишь мне, но я как раз и пытаюсь всё исправить.

— Правильно думаешь — не верю!

— Я это подозревал, — усмехнулся Андрей.

Мать вздохнула с томлением, помолчала, видимо собираясь с мыслями. А после осведомилась:

— А почему Света не ночует дома, вы что, опять поссорились?

Андрей не на шутку озадачился.

— Нет… Я же говорю, мы ещё не виделись. И с чего ты взяла, что она дома не ночует?

— Но ты же сам сказал… — растерялась мать.

Андрей в тоске уставился на потолок. Наверху кто-то протопал в сторону кухни.

— Мама, я понятия не имею, где она ночует. У нас теперь с ней дома в разных направлениях находятся.

— Ты не живёшь дома?

— Я живу. Но у меня теперь другой дом.

— Андрей, что ты со мной делаешь? — пожаловалась она.

Говоров укрылся с головой одеялом.

— Может, мы поговорим обо всём при встрече? Ну не телефонный это разговор, мамуль!

— Я понимаю, — согласилась она, а голос стал совершенно кислым.

— Когда вы прилетаете?

Мать назвала ему время и номер рейса.

— Я приеду, — пообещал Андрей.