Читаем Откуда есть пошла Русская земля 2.0. От мезолита до Рюрика полностью

Предположим (а вдруг?) еще такие варианты. Что, если Олег физически, по особенностям организма не мог быть отцом Игоря и вообще кого бы то ни было? И киевляне 12 века (эпоха составления ПВЛ) были об этом осведомлены. Можно также допустить действие «лествичного права» – то есть передачи власти и состояния не старшему сыну (майорат), как это было принято в большинстве стран Европы, а старшему в роду (Россия ведь идет своим путем), благодаря чему враждовали до крови братья, дядья, сыновья и племянники, деля вотчину покойного родственника. Русь дробилась при этом на уделы и в итоге попала в вассальную зависимость от Орды. Если, допустим, Олег был братом – хотя бы двоюродным, или племянником – Рюрика, то он вполне по лествичному праву мог возглавить род (и все владения), а сыну Рюрика Игорю оставалось терпеливо ждать, когда дядюшку укусит подходящая змея и чтоб у того не случилось своих сыновей. Судя по тому, как различаются варианты Начальной летописи (Лаврентьевский список, Ипатьевский, Новгородский, не говоря уже об Иоакимовском) и как они путаются именно в хронологии первых трех, а то и двух князей, то и наши гипотезы не могут показаться фантастическими.

Князь Игорь, реально возглавлявший поход Руси на Царьград в 944 году никак не мог участвовать в таковом же нашествии 865 года. А вот его батюшка – с некоторыми натяжками – вполне себе по годам подходит (и уж тем более дедушка). Олег умирает в 912 году не своей смертью, и его возраст не представляется сильно преклонным: где-то слегка за 70. Он реально возглавлял Русь в походе на Царьград 907 года (по ПВЛ) и правит на Руси с 879 года после смерти Рюрика. Вполне себе подходящая и героическая фигура, воспетая в былинах и сказаниях (в отличие от Рюрика), но почему-то не заслужившая звания основателя династии. Ниже попробуем разработать еще одну генеалогическую версию.

<p>8.12. Олег – вождь племени чудь.</p>

А что, если Олег не принадлежал ни к варягам, ни к «титульной нации» словен-кривичей, а был …чудин, ну, то есть происходил из племени чудь? Пусть даже какой-то вождь, или князь? Ведь по данным генетики современные потомки рюриковичей в большинстве своем относятся по первопредку к финно-угорской гаплогруппе N1c (N1a по новой классификации) – 15 из 16 испытуемых [20]. А это означает, что и князь Владимир, хотя и святой, но известный своим изначальным пристрастием к женскому полу (800 наложниц для будущего святого – это производственная норма того времени), и его дедушка Игорь – как основатели династии рюриковичей – принадлежали к той же гаплогруппе. Именно от этих корней разрослось ветвистое генеалогическое древо русских князей. И получается – от науки никуда не деться – первопредок всего клана, а это либо легендарный Рюрик, либо реальный Олег, либо вообще персонаж, оставшийся за скобками нашей истории, относились «по крови» к финно-уграм. Список исходных племен невелик, он представлен в Летописи: это либо чудь, либо меря или весь, мурома, мещера. Тут еще возможен вариант, по которому словене и кривичи той поры называли чудью любые окружающие их и говорящие на чужом языке племена.

По нашим летописям выходит, что княжеская династия рюриковичей появилась в Киеве в конце 9-го века, но прибыла она в лице Олега и Игоря с Новгородчины, с севера. Киевский летописец 12-говека, прекрасно об этом осведомленный, вынужден сочинять для правящего в его время и благодетельствующего ему же князя (скорее всего это Рюрик Ростиславович), какую-то небывалую престижную генеалогию, сравнимую с родословной европейских «цезарей». Ну, а вдруг Олег был простой (хорошо, не простой, а главный) чудянин-мерянин? Не варяг, не словен, не кривич, а чудин… Не зря ведь во всех древних летописных списках при перечислении племен, то ли взывающих к варягам, то ли, наоборот, от них открещивающихся, племя чудь (ЧюдЪ в летописи) выставляется на первом и вторых местах, не далее. Популярность чуди как племени в древней северной Руси была необычайна, чудь постоянно упоминается в качестве одного из основных отрядов войска Олега и Игоря как в походах на Царьград, так и в усобицах с соседями. (Напомним вариант, при котором чудью называли вообще любого представителя финно-угорских племен).

Легко предположить, что князь племени чудь, допустим, по имени Олег (кстати, происхождение этого имени от какого-то норвежского Helge ниже всякой критики), державший власть в северной федерации славян и финно-угров, отправляется в один прекрасный момент по Днепру на юг и захватывает Киев. При нем малолетний сын Игорь – тоже, естественно, чудин – который после гибели отца правит на всей Руси. Но киевскому летописцу 12 века претит упоминание о происхождении династии от каких-то уже полузабытых к тому времени чудинов и он «изобретает» Игорю отца из варягов. Ну, а имя этому мифическому отцу присваивается по аналогии с действующим на тот момент киевским Великим князем Рюриком Ростиславичем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука