Откуда есть пошла земля нарофоминская

Василий Иванович происходил от одной из ветвей московских купеческих фамилий, известных еще в начале прошлого века. Но почетное место эта фамилия заслужила благодаря деятельности В.И.Якунчикова. Уехавший после революции в эмиграцию Павел Афанасьевич Бурышкин, тоже бывший купец, издал в 1954 году в Америке книгу "Москва купеческая", в которой нашлось место и для рассказа о семье Якунчиковых. Два года назад в издательстве "Современник" в рамках Федеральной целевой программы книгоиздания в России выпущена так называемая "Энциклопедия купеческих родов". Издание посвящено 1000-летию русского предпринимательства. Так вот, было у нас в России очень известное и почетное купеческое семейство Мамонтовых. У одного из них — Николая Федоровича — в 1843 году родилась дочь, которой дали имя Зинаида, а в следующем году родилась Вера. Девочки были всеобщими любимицами в семье. Рассказывают, что сестры были очень дружны между собой, и их даже звали "Зина-Вера". А когда они выросли, то стали женами очень знаменитых в Москве людей. Вера Николаевна вышла замуж за создателя московской картинной галереи П.М.Третьякова, а Зинаида Николаевна стала женой Василия Ивановича Якунчикова. Как выразилась о сестрах внучка Боткина, "Зинаидой — восхищались, Веру — любили".

Невестка Якунчиковых и племянница Саввы Мамонтова — Мария Федоровна была тоже хорошо известна в широких кругах московской интеллигенции. В 1881 году в Тамбовской губернии свирепствовал сильный голод, и Мария Федоровна Якунчикова организовала на свои деньги общественные столовые. Не ограничившись такой благотворительностью, М.Ф. стала раздавать местным женщинам заказы на работу с обещанием выкупить у них местные вышивки. И это было активной помощью. Дело приобрело широкую известность даже в Европе.

Одна из дочерей Василия Ивановича, Мария, стала художницей, вышла замуж за построившего впоследствии в Апрелевке небольшой кирпичный заводик предпринимателя Вебера. Ее сестра, Наталья Васильевна, стала женой одного из замечательных пейзажистов того времени, художника Василия Дмитриевича Поленова.

В орбиту воспоминаний о селе Нары Фоминские того периода может войти очень большой круг деятелей культуры и искусства, причастных к Мамонтову и созданному им знаменитому ныне музею Абрамцево.

Как нетрудно догадаться, подобные семейные узы дают повод оценивать посещение Наро-Фоминска и его окрестностей многими художниками и деятелями искусства делом как бы обыкновенным и не выходящим за рамки родственного гостеприимства. Здесь ведь в те годы бывали Игорь Эммануилович Грабарь, Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский, многие артисты художественного театра, музыканты.

В начале нашего столетия первый ряд выдающихся русских литераторов содержал примерно десять писательских фамилий. Перечисление шло в таком порядке: Лев Толстой, Антон Чехов, далее такие величины, как Леонид Андреев, Максим Горький. Любопытный факт заключается в том, что в те же самые начальные годы столетия и Толстой, и Чехов оставили свой след в истории района.

Когда мы обращаемся к дням пребывания Л.Толстого в Крекшине, то однозначно называем цель приезда писателя — погостить у друга. Пообщаться с ним. У Чехова в Наре не было столь душевно близких людей — Антон Павлович просто снял на время отдельный флигель на даче Якунчиковой. Приехал он сюда 25 мая 1903 года (по старому стилю). 29 мая он пишет сестре Марии Павловне о своих впечатлениях от Наро-Фоминска:

"Здесь река, много места для прогулок, есть старая часовня. Много рыбы".

Тогда же, в конце мая, в Наро-Фоминске Чехов получает корректуру рассказа "Невеста" и работает над ней удивительно беспощадно. Возможно, детальной переработке рассказа на столь поздней стадии способствовала окружавшая писателя природа. Впервые рассказ был напечатан в 12-м номере "Журнала для всех" за 1903 год. Исследователи впоследствии отмечали значительное отличие печатного варианта от черновой авторской рукописи. Читаешь и представляешь окрестности Нары начала века.

"… В саду было тихо, прохладно, и темные, покойные тени лежали на земле. Слышно было, как где-то далеко, очень далеко, должно быть за городом, кричали лягушки. Чувствовался май, милый май! Дышалось глубоко и хотелось думать, что не здесь, а где-то под небом, над деревьями, далеко за городом, в полях и лесах развернулась теперь своя весенняя жизнь, таинственная, прекрасная, богатая и святая, недоступная пониманию слабого, грешного человека".